прозвище Неос Дионис восходит к самому началу правления царя. Однако в тексте нет никаких следов прозвища Неос Дионис.
Ни в одном из сочинений античных авторов не сказано, что она была из Кирены.
Фрагмент De Rege Alexandrino. Странно, что он жил в Сирии. Скорее можно было считать местом его пребывания Кипр, но в нашем распоряжении нет достоверных источников, позволяющих заменить Syria в тексте Цицерона на Cypro.
Если незаконные дети Сотера были среди «внуков», которых Клеопатра III отправила на Кос в 102 году до н. э., то Птолемей Авлет в 80 году до н. э. был уже не мальчиком. Тогда предположим, что Митридат все-таки захватил Авлета и его брата на Косе, либо 1) они были отправлены туда, чтобы позже присоединиться к Птолемею Александру, либо 2) Цицерон, должно быть, употребил слово puer риторически, говоря о молодом человеке старше двадцати двух лет.
Митридатова война, 111.
Pap. dem. Leid., 374, 374b; Revue Egypt. II.90.
Отрывок из сочинения Аппиана или из источника, которым он пользовался, может означать «две дочери, которые были обручены с царями Египта и Кипра, когда они еще росли вместе мальчиками и девочками». Хотя слово συντρεφόμενοι в нашем теперешнем тексте грамматически согласуется с αὐτῷ (то есть это сам Митридат), довольно странно использовать его, говоря об отце и детях. Обычно, как мы видели выше, им назывались дети из знатных семей, которые росли в эллинистических государствах вместе с царскими отпрысками.
Preisigke-Spiegelberg. Prinz Joachim Ostraka. № 1.
Она названа «сестрой» в демотическом папирусе, на который мы только что ссылались, но это ничего не доказывает.
См. с. 221, 227.
В обоих своих переводах Бругш отталкивался от того, что в египетском тексте здесь следует читать «будущего царя», и Отто (II, р. 302, примеч.) строит на этом свою теорию, что Пшерени-птах короновал сына Птолемея Авлета, а не самого Авлета. Но здесь вообще ничего не сказано о «будущем» царе. Знак, который Бругш принял за слово «будущий», имеет значение «приносить» и читается как «iu». В данном случае это не более чем фонетический индикатор слова «царь», которое следует за ним, а именно «uisw» — но при этом в первом слоге произошла метатеза. На эту разгадку, как сообщил мне мистер Глэнвилл, ему указал доктор Алан Гардинер.
Maspéro. Journal Asiatique, VIImesér. tom. XV (1880). P. 413.
Как замечает Буше-Леклерк, невероятно, чтобы юноша за девятнадцать тревожных дней своего правления успел подумать о завещании. Буше-Леклерк полагает, что, если завещание и было подлинным (а его подлинность оспаривалась даже в то время), Сулла наверняка силой вырвал его у Александра в Риме, прежде чем отправить юного Птолемея в Египет.
I.83.
Такого рода заявления не представляют почти никакого интереса, потому что мы не знаем, во-первых, каким было соотношение числа граждан и остального населения; во-вторых, входили ли в эти 300 тысяч женщины. Что же до 6 тысяч талантов, то мы не знаем, во-первых, какова их стоимость в пересчете на сегодняшние деньги, и, во-вторых, какие доходы были в них включены — и натурой, и деньгами или только деньгами. Цицерон, слова которого привел в своем сочинении Страбон (XVII. С. 797), утверждал, что ежегодный доход Авлета доходил до 12 с половиной тысяч талантов.
«Скорее всего, это правда, так как древние египтяне использовали только шадуф» (М.).
Вероятно, серебряных талантов, что эквивалентно почти половине годового дохода, если верно утверждение Цицерона (c. 393, сноска 1) и если в обоих случаях имеются в виду одни и те же таланты.
Вилькен предполагает, что в это время Птолемей Авлет издал указ об отсрочке платежа в пользу фаюмских колонистов — воинов конницы, экземпляр которого дошел до нашего времени в сильно испорченном виде (Archiv, VI. P. 405).
Буше-Леклерк высказывает мнение, что когда Птолемей покидал Египет, у него еще не было намерения просить военной помощи у римлян, чтобы восстановиться на троне, и он сделал это, только узнав, что в его отсутствие в Александрии сложилась угрожающая обстановка и ему уже небезопасно возвращаться без римской поддержки.
В таком запутанном деле, как семья Авлета, ни одна теория не может претендовать на большую достоверность, чем шаткое равновесие вероятностей. В целом точка зрения Буше-Леклерка, как она изложена в примечании (II, р. 145), кажется мне наиболее обоснованной. Он считал, что Клеопатра Трифена, соправительница Береники, — это ее мать, а не старшая сестра. Штехелин в своей статье в энциклопедии Паули-Виссова (Kleopatra V. Tryphaina, c. 749) категорически утверждает, что Буше-Леклерк ошибается, даже не пытаясь возразить на его доводы. Буше-Леклерк признает в примечании, что имя Клеопатры Трифены исчезает из папирусов начиная с 69 года до н. э. Если согласиться с мнением Буше-Леклерка, пишет Штехелин, то нужно предположить, что утверждение Порфирия ошибочно. Разумеется.
См.: Bouché-Leclercq. II. P. 179 note. «Ptolemaeum patrem in regnum reduxerant» (Caes. B. C. III.110.6).
C. I. G. 4926.
Очень маловероятно, что в венах Клеопатры VI текла хоть капля египетской крови. Кровь Селевкидов в ее жилах была македонской с толикой персидской, но не сирийской. Исходя из сомнительных предположений о том, что: 1) мать Птолемея Авлета была чистокровной гречанкой, 2) его жена Трифена была его родной сестрой, 3) Клеопатра была дочерью Трифены, — можно прийти к выводу, что в Клеопатре текло 32 части греческой крови, 21 часть македонской и 5 персидской.
Strack. Р. 212.
Имя греческое; национальность неизвестна. См. c. 312.
Плутарх. Помпей, 77.
Записки о
