В военном отделе выбор коллектива полка оценили, ибо такое доверие солдат не каждому офицеру удается заслужить, но тут же объяснили, почему от поездки в Румынию следует воздержаться. Дело в том, что националистическая рада Украины везде, кроме Харькова, свергла Советы, заявила о неподчинении Петрограду, вступила в союз с донским атаманом Калединым и договорилась с командующим Румынским фронтом генералом Щербачевым, что его войска сливаются с Юго-Западным фронтом и образуют единый, Украинский, подвластный лишь раде. Командовать, разумеется, будет генерал Щербачев.
Так что 409-й полк может быть втянут в антисоветскую авантюру, а вместе с ним и он, Василевский. Лучше здесь оставаться: в стране вводится всеобщее военное обучение, опытный инструктор не помешает.
Все четко, как на уроке политграмоты.
Устройство винтовки, строевая подготовка, основы внутренней службы... Дела шли неплохо, но чувства удовлетворения не было: он со своим опытом командира батальона способен научить гораздо большему. Почему же ему не поручают ничего более сложного, чем обучение рытью окопов? Не потому ли, что не доверяют — и как офицеру царской армии, и как выходцу из семьи священника — служителя культа, как ныне принято говорить. А разве можно работать в обстановке недоверия?
Случайно прочитав объявление в газете о наборе учителей для работы в сельских школах Тульской области, Василевский во второй раз простился с военной службой. Работал с энтузиазмом, загружая свой день до предела. Казалось, вот оно, его место в жизни! Но ничто, ни удачные уроки, ни привязанность сельских ребятишек, ни уважение коллег не могли заменить того, что уже так глубоко вошло в кровь и плоть: воинского служения Отечеству.
В мае 1919 года Александр Василевский снова встал в строй. На этот раз рядом оказались люди, прежде служившие офицерами или унтер-офицерами. Отношения строились на доверии, и не было обиды на то, что в новой армии для него, прежде носившего погоны штабс-капитана, нашлась должность всего лишь помощника командира взвода. Впрочем, три месяца спустя он был уже командиром батальона, защищавшего подступы к Туле от приближавшихся войск генерала Деникина.
Командующий 13-й армией красных, в котором Александр Василевский узнал своего знакомого по Румынскому фронту ротмистра Анатолия Ильича Геккера, приготовил глубоко эшелонированную оборону, но до сражения дело не дошло. В конце октября Белая армия потерпела жестокое поражение под Орлом и Кромами, после чего покатилась на юг.
К этому времени Василевский уже командовал полком. Он был доволен частью, состоявшей из опытных солдат, унтер-офицеров и офицеров старой царской армии.
Вскоре полк получил новый приказ и в составе дивизии двинулся в Себежский уезд Витебской губернии, на Западный фронт. Противник здесь был другой — регулярная армия Польши. Эта страна, чья территория прежде входила в состав Австро-Венгрии, Германии и России, лишь недавно стала независимой, но сразу же заявила о желании расширить владения «от можа до можа» (то есть от моря Балтийского до моря Черного). Разумеется, за счет Украины и все той же России. Вместе с польскими войсками выступили и армии прибалтийских государств, решивших воспользоваться временной слабостью великого соседа и решить свои территориальные проблемы.
Незадолго перед убытием на Польский фронт Александр Михайлович попросил освободить его от должности, занимать которую в 25 лет не позволяли, с одной стороны, скромность и порядочность — не менее достойные товарищи могут заподозрить в карьеризме, а с другой — профессиональная ответственность. Ведь командиру полка, кроме всего прочего, нужна и обычная житейская мудрость, а она приходит только с годами.
Начались служебные перемещения, в результате он оказался помощником командира полка в бригаде, которой командовал... 25-летний революционер Отто Юрьевич Калнин. В военном деле он разбирался слабо.
Бригада прибыла из Вильно в Волковыск 18 августа. По городу тянулись тылы отходивших войск Красной армии. Обозы, артиллерийские парки, кухни... Группами шли красноармейцы — почерневшие, изможденные, многие в окровавленных повязках. Смотреть было больно.
Что же произошло? Ведь еще совсем недавно Красная армия, развивая победное наступление, почти достигла Варшавы. Еще немного, и она пожмет братскую руку германского пролетариата, а там выйдут на баррикады потомки парижских коммунаров, и мечта о мировой революции станет явью!
Позже стало известно, что красноармейские дивизии, прошедшие с боями более 500 километров, уставшие, лишенные пополнения, снабжения и боеприпасов, при обходе Варшавы с севера внезапно получили мощный фланговый контрудар. Положение усугубилось тем, что командующий Западным фронтом М. Н. Тухачевский самоустранился от руководства войсками именно тогда, когда они более всего нуждались в твердом и надежном управлении. Потом он объяснил, что переживал неудачу три дня подряд, запершись в своем штабном вагоне.
Тонкость чувств Тухачевского и амбиции председателя революционного Военного совета Троцкого обошлись республике дорого. Потери только пленными превышали 80 тысяч человек. Думать теперь приходилось не о знаменах революции над европейскими столицами, а о защите советских границ от польских войск.
Дивизия, развернувшись с марша, встретила удар окрыленного победой противника. Соседний полк не выдержал натиска и отступил. Тогда Василевский во главе стрелкового батальона внезапной контратакой во фланг заставил польских легионеров отойти и закрыл брешь в боевом порядке.
Вскоре он был вызван в штаб бригады, где получил приказ вступить в командование отступившим полком и немедленно восстановить утраченное положение. Пришлось объяснять командиру бригады, что для восстановления обороны следует взять полк из резерва — для того он и существует, — а собрать разбежавшийся полк быстро не удастся. Но профессиональный революционер не желал слушать профессионального военного, и произошло то, что произошло...
Конвоиры сочувственно поглядывали на арестованного. Вот он, Волковыск, почти уже рядом. А там, известно, суд у трибунала короткий, приговор один: «Именем пролетарской революции...» Цокот копыт заставил обернуться.
— Василевского ведете? Кто старший? — Вестовой протянул письменное распоряжение.
— Ну, теперь пойдем быстрее, — сказал повеселевший начальник конвоя. — Приказано обратно в штаб доставить.
Вернувшись, Василевский вновь предстал перед командиром бригады, услышал прежний приказ, но в ответ повторил прежние доводы. Тогда Отто Калнин отстранил его от должности помощника командира полка и назначил с понижением — командиром взвода в его же часть.
