Все это лишь способствовало профессиональному росту, так же как и ознакомление с новейшей военной техникой и вооружением, выезды на артиллерийские, танковые, инженерные полигоны и в соответствующие институты.
Офицеры управления работали интенсивно — энтузиазм поиска подкреплялся сознанием того, что зарубежная печать все громче трубила о «крестовом походе против советской России». В Германии к власти пришел Адольф Гитлер, открыто провозгласивший свои цели в программной книге «Майн кампф», а на Дальнем Востоке Япония уже разожгла очаг войны, захватив Маньчжурию. Красная армия готовилась, как говорил А. А. Свечин, предоставить сомнительную честь первого выстрела врагу, а затем отразить агрессию могучим быстрым контрударом и бить захватчиков на их же территории, используя последние достижения военной науки и техники.
Но внедрение новейшей теории давалось нелегко. В ходе масштабных опытных учений далеко не все было гладко с применением бронетанковых и воздушно-десантных войск, организацией и поддержанием управления и взаимодействия. Возникала необходимость усилить штабы округов специалистами, хорошо знакомыми с передовыми взглядами на ведение боя и операции. Пришлось и Василевскому в очередной раз сменить место службы — в 1934 году он стал начальником отдела боевой подготовки штаба Приволжского военного округа.
Деятельность на новом посту захватывала и увлекала, ибо армия менялась на глазах. Появились танки Т-26, БТ, Т-28, автоматические винтовки Симонова, зенитные пушки и пулеметы, современные типы самолетов. Совершенствовалось и управление Вооруженными силами — был создан Генеральный штаб, а осенью 1936 года начала работу академия Генерального штаба. В числе слушателей первого набора в нее был зачислен и полковник А. М. Василевский.
Подготовку специалистов высшей квалификации вели такие светила военной науки, как А. А. Свечин, В. А. Меликов, Н. И. Трубецкой, Д. М. Карбышев, читал в стенах академии лекции и А. Н. Толстой.
Товарищами по учебе были И. X. Баграмян, А. И. Антонов, Н. Ф. Ватутин, Л. А. Говоров, Г. К. Маландин, а всего в том году аудитории приняли 137 человек. Но лишь каждый четвертый из них смог закончить обучение.
Угли классовых битв тогда еще не остыли. Они рдели, готовые при благоприятных условиях вновь опалить страну жарким пламенем. Достаточно сказать, что во Франции находились 400 тысяч отнюдь не питавших теплых чувств к советской власти эмигрантов, 130 тысяч — в Сирии, 90 тысяч — в Польше, десятки тысяч располагались в Румынии, Германии, Болгарии, Югославии. Вчерашние противники по Гражданской войне были еще молоды, полны сил, обладали изрядным военным опытом, знаниями и не утратили надежд на реванш.
Они даже сохранили структуры частей и соединений — так, во Франции располагался 1-й армейский корпус, в Болгарии — Донской казачий корпус, в Югославии — Кавалерийская и Кубанская казачья дивизии, еще две дальневосточные бригады разместились в Маньчжурии. Действовало не менее 12 училищ, курсов и школ, где можно было получить не только среднее, но и высшее военное образование, позволявших изучать артиллерию, инженерное дело, современную военную технику.
Не все эмигранты были столь благородны, чтобы отрицать даже мысль о возможности сотрудничества с зарубежными спецслужбами, и оказывались в руках тех, для кого борьба с коммунизмом служила только ширмой для борьбы с Россией.
Все это не могло не обострять атмосферу подозрительности, порождало бескомпромиссность, жестокость в борьбе, вызывало излишнее рвение при выявлении врагов, а то и просто желание свести личные счеты. При этом страдали и те, кто никогда ни к каким заговорам отношения не имел.
Так, маршал Тухачевский еще в 1930 году пытался уничтожить бывшего генерала царской и комбрига Красной армии А. А. Свечина за критику в его адрес по поводу бездарно проигранного сражения за Варшаву. Тогда военного ученого от расправы спас К. Е. Ворошилов, теперь же, на волне всеобщего повышения бдительности, попытка удалась. Тот, кого называли «русским Клаузевицем», был обвинен в военно-монархическом заговоре и уничтожен в застенках. А вскоре и самому Тухачевскому пришлось отвечать на вопросы сотрудников НКВД.
Такое было время!
О том, как сильно репрессии ударили по высшим командным кадрам, можно судить хотя бы по тому, что ряд выпускников 1937 года в звании «полковник» получили назначения на должности начальников штабов военных округов, а многие вчерашние слушатели стали преподавателями той самой академии, которую только что окончили. В их числе оказался и полковник Василевский, крайне удивленный приказом возглавить кафедру тыла, ибо специально в данной области никогда не работал.
Несколько озадаченный, Александр Михайлович тем не менее приступил к подбору преподавателей и подготовке учебно-методических материалов к новому учебному году, как вдруг... последовало новое назначение. На этот раз собственно в Генеральный штаб, начальником отделения оперативной подготовки высшего командного состава РККА. И работать ему пришлось под непосредственным руководством самого маршала Б. М. Шапошникова, крупнейшего знатока штабной службы.
Оттачивался опыт, расширялся кругозор, увеличивались знания. Пожалуй, именно тогда завершилось становление подготовки военного специалиста высочайшего класса: теперь он мыслил категориями не только тактическими и оперативными, но и стратегическими. И с особой ясностью видел, как сгущаются тучи войны у границ СССР.
В марте 1938 года Германия захватила Австрию и включила ее в состав рейха, а в июле японские войска предприняли вооруженное нападение на советскую территорию в районе озера Хасан. Генеральный штаб расценил эту акцию как разведку боем с целью выяснить степень боеспособности советских Вооруженных сил. Поэтому с контрнаступлением не затягивали — оно началось 2 августа, а неделю спустя группировка противника в составе двух пехотных дивизий, нескольких отдельных, в том числе танковых и кавалерийских частей, несмотря на поддержку 70 самолетов, была разбита и выброшена за пределы советских границ.
Вскоре опасность нависла над Чехословакией. Войска Киевского особого военного округа пришли в движение — Советский Союз собирался совместно с Францией оказать предусмотренную договором помощь, но печально знаменитое Мюнхенское соглашение сорвало оборону страны. В распоряжении Гитлера оказались одни из лучших военных предприятий Европы.
Убедившись в нежелании Англии, Франции и Польши совместно противостоять угрозе, Советский Союз принял предложение Германии заключить пакт о ненападении. Планы врагов России — втянуть ее в войну с опасным противником один на один[37] — были сорваны.
