Необходимость издания у нас научно-популярной литературы для народа не отпала и сейчас.
Первый же мощный взрыв народного самосознания в революции 1905 года показал, что миллионы людей стремились к самообразованию, жаждали хороших книг, знаний.
В.И.Ленин в своей статье «Социал-демократия и временное революционное правительство», говоря о «до конца доходящей демократической революции», пояснил: «Чтобы стать великой... она должна поднять к активной жизни, к героическим усилиям, к „основательному историческому творчеству“ гигантские массы, поднять из страшной темноты, из невиданной забитости, из невероятной одичалости и беспросветной тупости. Она уже поднимает, она поднимет их...»[16]
Ленин следил за работами моего, отца в области библиографии, потому что он видел нового, революционного читателя, рост новых запросов и потребностей масс. Он видел, как эта незаконченная революция 1905 года всколыхнула массы, подняла их на борьбу и зажгла огнем жажды знания.
Как говорит в своей статье Г.П.Фонотов[17]: «Рубакин вошел в историю русской библиографии именно потому, что сумел почувствовать появление на историко-культурной арене миллионов читателей нового типа и отразил стремление народных масс к чтению». «Внимательно следя за изменением количества читателей и за характером чтения народа, Рубакин писал в 1911 году, что „книжное дело развилось и интерес народа к книге перед революцией 1905 г. и в период ее увеличился. Книга сделала новые и крайне важные завоевания в народной среде“. „В городах и на фабриках и даже в деревнях появился новый читатель и очень определенно заявил свое властное желание теперь же, неотложно приобщиться к тому самому просвещению, которым живет и которым сильно современное культурное человечество“. И, обращаясь к издателям, Рубакин говорил: „Или помогай читателям, или умирай – такова дилемма!“
Полиция внимательно следила за издательской и редакторской деятельностью Рубакина. В деле департамента полиции «О положении книжной торговли в Москве» разбираются книги, их издатели, авторы, характер книжных магазинов «Труд», «Книжное дело», Карбасникова, Сытина. Об издательстве Сытина говорится в одном документе: «...Не меньше внимания обращает на себя в деятельности названного товарищества также и издание им научных и научно-популярных книг вообще и, в частности, книг, „доступных читателю, получившему образование ниже среднего...“. Общее заведование этим делом поручено состоящему под негласным надзором полиции коллежскому секретарю Николаю Александровичу Рубакину и выделено в особый так называемый „отдел Н.А.Рубакина“. Издаваемые этим отделом книги по большей части являются по своему содержанию совершенно тенденциозными. В большинстве из них проводится та или другая мысль или из числа тех, кои не могут быть одобрены правительством, или же из числа тех, коими набрасывается тень на ту или другую область деятельности правительства. Некоторые из книг, издаваемых отделом: Гейсер „История французской революции“, Дементьев „Фабрика“, Рубакин „Вечная слава“ – весьма нередко встречаются у распропагандированных рабочих». «Тенденциозность этого отдела деятельности Т-ва Сытина как нельзя более оправдывается политической неблагонадежностью заведующего этим отделом Рубакина». «Для характеристики писательской и редакторской деятельности Рубакина нелишним будет добавить, что вышеупомянутая историческая хроника „Вечная слава“, написанная Рубакиным и выпущенная им в продажу в начале текущего года, посвящена им памяти Марии Феодосеевны Ветровой[18], обвинявшейся в государственном преступлении и окончившей свою жизнь самоубийством в С.-Петербургской тюрьме в начале 1897 года».
Нужна была большая смелость со стороны писателя, чтобы открыто посвятить свою книгу памяти этой героической революционерки.
В делах департамента полиции за 1893 год – мы приводим только самые характерные, можно было бы написать целую историю деятельности Рубакина по полицейским донесениям – фигурирует донесение некоего дворянина Михаила Егунова от 11 июля 1893 года, поданное в Московское губернское жандармское управление.
«В Петербурге, во время празднования кружком рабочих 1 мая 1891 г., происходившего в квартире, произносились рабочими речи, в которых они жаловались на недостаток в интеллигенции, что эти четыре речи, изданные потом в гектографированном виде, говорили рабочие без чужой помощи, что эти речи не были изданы рабочей организацией, а какими-то студентами; попали же речи к издателям таким образом: кто-то из рабочих этой организации дал их для прочтения литератору Рубакину, который обещал как-нибудь ухитриться и указать на них в легальной литературе, что эти речи так у него и остались и от него они, по их предположению, ходят по рукам, должны были попасть в руки тех людей, которые их издали в гектографированном виде». Резолюция жандармского управления: «Оставить под надзором».
В архивах имеется еще выписка, сделанная охранкой из перлюстрированного письма Рубакина от 8 сентября 1893 года. Рубакин писал одному из своих корреспондентов: «Пользуйтесь случаем добыть сочинения Маркса, книга очень интересная для провинции. Через неделю, вероятно, будет уже поздно, книги будут проданы».
На донесении об этом письме стоит резолюция директора департамента полиции: «Не пора ли принять серьезные меры против Рубакина?»
Один из арестованных жандармами рабочих так говорил о Рубакине: «Из общего разговора с рабочими мне известно, что писатель Рубакин сочувствует рабочему движению, и они отзывались о нем как о человеке, который близко знает, как тяжело положение рабочих... Вообще из разговоров с рабочими можно было заключить, что рабочие имеют к нему свободный доступ...»
Жандармский агент доносил о Рубакине: «Издания Рубакина пользуются громадной популярностью в широких массах учащейся молодежи и у рабочих... Разъезжая по России, Рубакин часто читает лекции о воспитательном значении популярной литературы. Производит он всюду сильное впечатление. Я читал типичное письмо гимназиста из Саратова, восторженно описывающего впечатление от лекции Рубакина».
А Рубакин действительно колесил по всей России, собирая на местах материал для своих книг – факты, цифры, наблюдения.
Характерны еще два письма Рубакина, также скопированные департаментом полиции.
Одно из них, написанное в ноябре 1896 года, адресовано в Париж французскому историку Альфреду Рамбо, поместившему заметку о книге Рубакина в «Журналь де Деба». Рубакин пишет: «Из Вашей заметки в Журналь де Деба (Journal des Debats) о моей книге я вижу, что вы, как иностранец, обратили слишком мало внимания на то явление, которое нас, русских, в настоящее время интересует особенно сильно. Правительство интересуется им, чтобы его стеснить, а общество, чтобы его развить. Я говорю о нарождении в среде крестьянства и фабричных рабочих таких людей, которые критически относятся к русскому государственному строю и распространяют это свое отношение в народной массе. В настоящее время у нас, в России, идет глухая, скрытая, но упорная борьба русского общества с русским правительством. За всякими феериями официального характера эта борьба далеко не видна. Тем не менее она существует и выражается в массе фактов, которые видны даже в нашей придавленной, подцензурной печати... Я поставил себе вопрос о развитии интеллигенции из народа и путем наблюдения и изучения пытаюсь разрешить его. Мое глубокое убеждение таково: то, что было десять лет тому назад достоянием маленького кружка достаточного класса, теперь перешло и распространяется в народе быстро и неудержимо».
