— Беспокоюсь я о его здоровье. Он ведь ещё ребёнок.
— О здоровье его, боярыня, не беспокойся, он у вас не слабее своих сверстников, а то и покрепче будет, а в духовном развитии превосходит многих.
Варфоломей, закончив молиться, подошёл к Марии и отцу Михаилу.
Мария поняла, что беседа закончилась.
— Благослови нас, батюшка, — обратилась она к священнику.
Получив благословение, они поклонились ему, целуя руку, и пошли к выходу из храма.
— Храни вас Бог, дети мои, — произнёс отец Михаил им вслед и направился к алтарю.
На склоне одного из последних сентябрьских дней, когда солнце ещё не опустилось за вершины сосен, по неширокой лесной дороге ехали всадники. Под плащами их блестели кольчуги, на головах красовались островерхие шлемы, все были вооружены. Всадники и кони устали, видимо, путь был долгий и нелёгкий. Впереди в дорогих доспехах ехал боярин Кирилл, за ним парами, чуть не задевая друг друга шпорами, следовали Козьма, Никифор, Фома и Ерофей.
Козьма подстегнул коня и поравнялся с боярином. Кирилл посмотрел на его уставшее лицо и бодрым голосом спросил:
— Что приуныл, Козьма? По дому скучаешь аль притомился?
— Есть, боярин, малость и то и другое. Долго уж мы в пути, и в Ростове были, и во Владимире. А как дома дела складываются-не ведаем, тревожно что-то на душе.
— Не кручинься, Бог даст, скоро уж на месте будем.
Некоторое время ехали молча, изредка поглядывая по
сторонам. Никифор, приподнявшись в седле, покрутил головой, принюхался и крикнул:
— Боярин!
— Что там? — спросил Кирилл, оглянувшись.
— Кажись, дымком потянуло, — крикнул Никифор.
Всадники стали принюхиваться, пытаясь определить, действительно ли пахнет дымом и с какой стороны.
— Да-а, кажись, от нас. Может, случилось что, — с тревогой в голосе молвил Козьма.
Кирилл приподнялся на стременах, тоже потянул носом воздух, оглядываясь по сторонам. Затем махнул рукой, призывая всадников следовать за собой, пришпорил коня и помчался вперёд. Все последовали за ним.
Выехав из леса, они увидели над пригорком со стороны села столб дыма, похожий на большое серое дерево. По мере приближения за столбом дыма показалась глава церкви с крестом, освещённым лучами заходящего солнца, а потом и всё село с горящими домами и суетящимися вокруг них людьми.
Горели три дома, стоявшие у реки особняком отдругих. Возле них суетились все жители села, большинство в прожжённой и почерневшей одежде. Слышались крики, плач и причитания. Мужики и бабы, выстроившись цепочкой до реки, передавали друг другу вёдра с водой. Трое крепких парней поочерёдно принимали их и выливали на догорающие дома. Несколько человек пытались растащить баграми горящие брёвна. Между взрослыми сновали подростки, среди них Варфоломей и Пётр. Те, кто постарше, таскали из реки воду. Командовал всеми Стефан. Одежда на нём местами прогорела, весь он был в саже, но голос звучал твёрдо, уверенно, как и подобает старшему сыну боярина.
В стороне кучками были свалены вещи, которые успели вынести из домов. Кое-где поверх них лежали иконы. Пробегая мимо с пустым ведром, Варфоломей заметил, что одна икона лежит на земле. Остановившись, поднял её, вытер рукавом, перекрестился, бережно положил поверх вещей и побежал к реке.
Подъехавшие всадники соскочили с коней, бросили поводья мальчишкам и кинулись помогать мужикам.
Кирилл, увидев Анну среди измученных и растрёпанных женщин, подошёл к ним и с тревогой спросил:
— Все целы, не погиб ли кто?
Женщины ответили наперебой:
— Слава Богу, боярин, никто не погиб, все целы.
— Скотину выгнать успели, только вот добро погибло.
— Как это случилось? — уже более спокойно спросил Кирилл.
— Да всё мальчишки с их шалостями. Зажгли костёр на сухой навозной куче за коровником, он и загорелся, а там и коровник запылал. Так и пошло.
— Хорошо другие дома в стороне, да и вся деревня собралась огонь тушить, а то беда большая могла быть.
— Горе-то какое, боярин. Где жить теперь?
Подошёл Стефан:
— Здравствуй, отец. Что делать будем?
— Огонь затихает, на другие дома уж не перекинется, — уверенно сказал Кирилл. — Ты иди домой, собирай вещи и перенесите их к нам. Поживёте у нас. Возьми с собой Анну, Варфоломея и Петра, пусть тебе помогут. Где Козьма?
Стефан посмотрел по сторонам, увидел управляющего, который багром растаскивал горящие брёвна, и крикнул:
— Козьма!
Тот оглянулся на крик. Стефан махнул ему рукой:
— Иди сюда!
Козьма отдал багор мужику, пошёл к Кириллу. Варфоломей и Пётр, увидев отца, подбежали к нему. Кирилл, обняв их, ласково сказал:
— Здравствуйте, дети. Вижу, вы не испугались и взрослым помогаете. Похвально.
— А как же, батюшка, все должны помогать друг другу, — уверенно ответил Варфоломей.
— Я тоже помогал, — поспешно вставил Пётр.
— Молодцы вы у меня.
Подошёл Козьма.
— Ты вот что, — обратился к нему Кирилл. — Возьми дворовых, и помогите Стефану перебраться к нам. Потом перенесите вещи погорельцев в его дом, отведите туда женщин и детей.
Между тем вокруг Кирилла собрались женщины из сгоревших домов. Некоторые из них вытирали слёзы на измазанных копотью лицах. Все они с надеждой смотрели на Кирилла, а у него сердце разрывалось при виде их горя.
— Собирайте вещи, берите детей, пока будете жить в доме Стефана. Потом решим, что дальше делать. В беде не оставим.
Женщины наперебой стали благодарить Кирилла.
— Идите, идите, — прервал он их. — А мужики пусть заливают головешки, не дай Бог, ветер поднимется, пламя раздует.
Кирилл посмотрел вокруг, увидел крепкого мужика средних лет и, подзывая его жестом, крикнул:
— Иван!
Закопчённый, с опалённой бородой мужик вытер рукавом нос:
— Чего, боярин?
— Ты присмотри, чтоб нигде не осталось ни огня, ни дыма. Женщин и детей отведём в дом Стефана, они там жить будут.
— Благодарствую, боярин, за заботу о детях да жёнках наших. Тут мы всё сделаем, не сомневайся.
Кирилл взял поводья у мальчика, державшего его коня, и направился к своему дому.
Умывшись и переодевшись в чистую одежду, Кирилл наскоро перекусил и вышел проверить, как идут дела с устройством погорельцев. С ним отправились Стефан и Варфоломей.
— Иди в церковь, проси отца Михаила прийти к нам, — сказал Кирилл Варфоломею.
Около дома Стефана стояли женщины. Они ещё не успели смыть с себя копоть и помыть детей, которые цеплялись за их подолы. Самых малых женщины держали на руках.
— Как устроились, все разместились? — спросил Кирилл.
