Все, кроме меня. Я сказал, что, так как являюсь в некотором роде работником печати, то для меня употребить в пищу первую партийную газету страны, темболее вперемежку с черной икрой, очень полезно. Наши разведчики и партизаны во время войны, попав в плен, и не такое, мол, съедали. Чего не сделаешь во имя Родины. Руководитель группы Гурий Чуновкин, посмеиваясь, ждал, когда меня, наконец, «пронесет», но этого не произошло. Представители творческой интеллигенции у нас во все времена были всеядны...
А какие экспедиции мы тогда организовывали. И в какие районы!
Из всех экспедиций я чаще всего вспоминаю Аламетдин. Невдалеке от нынешнего «Пишпека», а тогда, при большевиках, города Фрунзе расположилось это уютное и редкое по красоте ущелье, в верховьях которого высились и знаменитые 6 Башен Короны, и туманный Пик Семенова-Тянь-Шаньского, и целые массивы еще никем не взятых вершин.
Тот сезон начался для меня с неприятности. По дороге из Ленинграда в эти «азиатские синие горы» я заехал в Подлипки, под Москвой, к своему старому другу, инструктору альпинизма Володе Самсонову. Мы сели с ним в его видавшую виды байдарку и день-деньской бороздили в ней просторы Химкинского водохранилища.
«Посудина» текла, мы сидели своими пятыми точками в непросыхающей луже и, смеясь, говорили о том, что главное в нашей ситуации – «не захлебнуться».
В результате, через пару дней я получил на спине большой и очень болезненный фурункул, под лопаткой, в самой что ни на есть «подрюкзачной области».
Во Фрунзе друзья-горовосходители пробовали мне как-то помочь.
Юра Юшин, например, наш экспедиционный Нач-спас, под руководством которого мы ходили на городской рынок за огурцами, помидорами и прочими витаминами, помню, твердо взял меня за руку, привел в переполненную местными киргизами аптеку и, не имея никакой технической возможности подойти к продавщице за прилавком, издали, громовым голосом произнес:
- Девушки, скажите пожалуйста, где тут у вас ближайший самый лучший кожно-венерический диспансер, товарищу вот срочно нужна помощь...
Прошло мгновение оцепенения, и окружавшие нас киргизы «брызнули» во все стороны, вокруг нас образовалась пустая «санитарная зона», и мы получили нужную справку...
Мы взяли такси и поехали в Центральную горбольницу. Городской автобус ходил по маршруту «горбольница – кладбище», и мы решили не испытывать судьбу.
Едва мы вошли к дежурному врачу, он – до осмотра меня – твердо заявил: «Сегодня суббота, так что, учтите, – бюллетеня я вам не дам!» Потом помазал мой фурункул «зеленкой» и отпустил на все четыре стороны....
- Вот, – сказал Нач-спас Юшин, – был бы у тебя, Виноградский, сифилис, – с тобой бы разговаривали как с человеком...
По Аламетдинскому ущелью идти до места базового лагеря нужно было целый световой день и при этом еще «упираться» и не сбавлять темп, так что впереди меня ждало, как я понимал, большое удовольствие...
Но руководитель экспедиции Митя Хейсин меня пожалел, взглянув на мою спину, он покрутил носом и сказал:
Ну, Виноградский, считай, что тебе повезло, – кто-то должен лететь на вертолете с экспедиционным грузом, вот вы и полетите вдвоем... С фурункулом!
А я думал, с Фредом Туником, – сказал я, за что получил от Фреда по шее.
На самом деле со мной летел Костя Бляхман, из «Спартаков». Их экспедиция должна была расположиться невдалеке от нашей.
Мы загрузили в открытую полуторку снаряжение, заехали на базар, на главпочтамт, потом перегрузили все в вертолет – и взмыли в воздух...
Прекрасное и возвышенное чувство охватывает человека, когда он по воздуху летит над пыльной крутой каменистой тропой, по которой он должен был идти пешком... Это естественно. И почти неизбежно.
Уже в полете Костя Бляхман добровольно принял на себя общее руководство, что для всех представителей добровольного спортивного общества «Спартак» вполне закономерно...
Костя Бляхман прошедшей весной прославился на весь альпинистский Ленинград одним инцидентом. «Спартаки», привыкшие брать от жизни всегда все лучшее, приехав на майские праздники на Приозерские скалы, решили не тесниться со всеми на высоком берегу озера Ястребиное, а занять места в низине, напротив, откуда действительно открывался прекрасный вид на все маршруты будущих соревнований по скалолазанию. Правда, на скалах было тепло и сухо, а у «Спартаков» топко, но они делали вид, что им все нипочем! И Костя со спартаковским флагом в зубах полез на довольно хлипкую сосенку, пытаясь закрепить родное красно-белое полотнище на самом верху...
За этим сосно-лазанием со своего высокого берега наблюдало довольно много народу...
Костя лез к верхушке сосны, флаг нежно трепетал под свежим ветром, внезапно сосна качнулась, накренилась и... На глазах у всей альпинистской общественности – обломилась у Костиных ног... И он, инструктор и КМС по альпинизму, член ДСО «Спартак», вместе со своим развевающимся знаменем и верхушкой сосны в руках – звезданулся вниз, войдя копчиком в болотистую почву карельского перешейка никак не меньше, чем на 10 сантиметров, – так говорят очевидцы...
Здесь, в Аламетдине, Костя распорядился так, что, мол, он останется с «прилетевшим грузом», а я полечу вниз – за следующими ящиками и тюками...
И я уже готов был еще раз поработать грузчиком, по вдруг Костя поднял страшную панику. Выходило, что на вертолете не прилетел его личный рюкзак! Где же он?! Кузов машины в конце перегрузки в винтокрылую был пуст. Вывалиться в воздухе из вертолета – рюкзак не мог. Вместе с личными вещами и документами, у бедного Кости просто пропадал летний сезон...
С окаменевшим от гнева лицом Костя впрыгнул в отсек вертолета, и машина с ревом кинулась вниз, в пыльное марево над столицей Солнечной Киргизии...
Прошло около двух часов, вертолет появился со следующей партией груза, с тем же жутким выражением лица на землю выпрыгнул Бляхман... И снова стал осматривать привезенные в первую «летку» ящики и тюки. Из этого я сделал вывод, – внизу рюкзака тоже не оказалось...
В итоге – через день – дорогая пропажа была обнаружена. В соседнем ущелье рюкзак висел на заборе альплагеря Аларча, из него пропало только... несколько коробочек фотопленки и заветная бутылка коньяка. Все остальное было на месте. Костя был счастлив. Мы за него – тоже…
В те годы еще не вошло в моду грабить артистов, писателей-юмористов, ну и альпинистов, видимо, тоже...
НЕКОТОРЫЕ ПРИВХОДЯЩИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА
Вообще говоря, ленинградцы в те годы оказались в Аламетдинском ущелье не совсем случайно, «закоперщиком» в этом деле был тот же наш «вождь и самоучитель» Митя Хейсин. Это он отыскал на карте СССР Аламетдинскую стену, подал заявку на первенство страны, прошел со своей группой этот «не очень пыльный маршрут», за который они получили, кажется, серебряные медали. Саня Мясников стал мастером спорта по альпинизму и перестал ходить в горы, и перешел на водные лыжи, где тоже быстро стал мастером, но не бросил того дела и по сей день.
