Или потому, что не только актер имеет отношение к стихам, а за всеми голосами должен звучать единый авторский голос?..
Или просто оттого, что заболела дорогая ей Нина Антоновна Ольшевская и поневоле понадобилась замена?..
Но ведь подумала о нем, подумала!..
Спасибо вам, Анна Андреевна!.. Ни за одну роль никому не кланялся, а за эту, несыгранную, низкий поклон…
— Вы верите, что «Гамлета» написал актер?.. Вы всерьез думаете, что актер мог все это написать? — она искренне недоумевала.
Артист Р., в свою очередь, пожимал плечами, уверенный в обратном. Актер Мольер тоже недурно писал, и это не требовало доказательств. Втайне Р. болел за честь мундира и, не показывая Ахматовой, писал стихотворный цикл «Театр „Глобус“». В его стихах, как «пузыри земли», булькали аллюзии, связанные с родным БДТ и бесстыдным временем, а Шекспир был артистом до мозга костей.
Так же, как у Юрия Домбровского в повести «Смуглая леди сонетов». Домбровский в своих письмах к Р. стихи о Шекспире хвалил и агитировал добавить к циклу балладу о черте в Стратфорде, для чего присылал роскошные выписки из старинной книги В. Фулька. Книга называлась:
«Приятнейшее путешествие (прогулка) по саду созерцания природы, которая позволит нам исследовать естественное происхождение всевозможных метеоров — огненных, воздушных, водяных и земных, к которым принадлежат огненные звезды, падающие звезды, небесные огни, гром, молния, землетрясения и т. д.
Дождь, роса, снег, облака, родники и т. д. Камни, металлы и почва.
Господу во славу, людям на пользу. Лондон, 1640 г.».
— Вы обращали внимание на то, что все подписи на документах разные? — спрашивала Анна Андреевна. — Как это могло быть? Образованный человек, знавший все на свете, не знал, как пишется собственное имя — Шакспер или Шекспир?.. На показаниях суду так, а в свидетельстве о покупке дома — иначе?.. А завещание вы читали?.. Он оставляет жене «вторую по качеству кровать», да еще с «принадлежащей к ней утварью»!.. Нет, вы только подумайте!..
Ахматову покидала обычная невозмутимость, она вставала из-за стола, делала два-три шага, повторяя возмутительное распоряжение о кровати, и смотрела на Р. так, как будто это он так ужасно обошелся с женой. Чего же еще можно ждать от артиста?..
Остановимся, господа. Для полной ясности автор вынужден рискнуть доверием публики и заявить читателю, не заставшему наших времен, что Р. был неплохим артистом. Не то что какой-то задвинутый Шекспир, который и играл-то всего лишь тень отца Гамлета. Наш Р. играл не только самого принца датского, но и всех остальных, включая Офелию и Гертруду (не путать с Героями Социалистического Труда, которых называли тем же именем).
Кроме того, на сцене товстоноговского БДТ он исполнял роли Чацкого, Тузенбаха, Петра Бессеменова, а также и Григория Неделина, Электрона Евдокимова и кое-кого еще, то есть ведущие партии в классических и советских пьесах. О его дарованиях и заслугах открыто говорили ему не только зрители и критики, но и коллеги-артисты, например сэр Лоренс Оливье, да, да, автор не шутит. Однако о встрече с титаном позднее, а сейчас рискованное заявление необходимо для того, чтобы уверить читателя: артист Р. был изначально убежден, что актерская профессия — лучшая на свете, а он… Ну, сами понимаете…
Возможно, Р. отчасти заблуждался как по поводу профессии, так и насчет себя, но в заблуждении своем был тверд.
Впрочем, так же, как многие его коллеги, особенно артисты товстоноговского БДТ, который, как мы помним, был лучшим театром всех времен и народов, а «Мещане» — лучшим спектаклем самого Товстоногова. Одна из подруг Р. по великому театру до сих пор говорит: «Я ради профессии пойду на все», — помня свой открытый творческий и тайный личный роман с Гогой, она прощает ему измену и поет осанну, подавая оставшимся в живых возвышенный пример. Так что один факт участия в «Мещанах» поддерживал артиста Р. в его ошибочных или безошибочных — выбирайте сами — представлениях о себе, мире и театре, что, как сказал Шекспир, одно и то же. «Мир — театр, все женщины, мужчины в нем — актеры, и каждый не одну играет роль». И хотя эти слова произносит Жак-меланхолик, мы-то знаем: Автор с большой буквы вкладывал в уста героя любимую мысль, что, по его примеру, делаем и мы, выставляя артиста Р. действующим лицом, свободным от авторской воли. Если сам Пушкин не стеснялся писать «по законам отца нашего Шекспира», мы должны им следовать тем паче.
Теперь вопрос. Что такое артист?
И ответ. Невосковая персона, которая ищет нравиться и не хочет не нравиться.
Теперь секрет. Даже когда артист скрывает это под маской скромности, он смерть как любит нравиться и терпеть не выносит не нравиться. Или слушать что-то худое о себе и своей профессии. И это неотменимо, даже когда он — неглупый человек и пишет на досуге якобы стихи и типа прозу, а редактор это печатает, клюнув на актерское имя. (Кстати, Р. здесь в виду не имеется, он, как помним, дурак с идиопатическим отклонением от ординара.)
Теперь пример. Идут в Японии «Мещане», в зале «Кокурицу-Гокидзе» человек двести, все артисты друг другу нравятся, особенно каждый себе, и имеют на это полное право; поклон, «возьмемся за руки, друзья, и Гога, Гога вместе с нами», а в первом ряду — феноменальная японка в белом европейском платье, невообразимая красавица, почти как девушка Иосико, а может быть, даже наравне с ней, и она смотрит именно на артиста Р., следит его поклон с улыбкой, обещающей земной рай, и, сколько он ни кланяется, держа за руку самого Гогу, японка смотрит только на него и глаз не отводит. И он, конечно, то же самое, и занесся в смелых мечтах, и уже оторвался от пола, и парит в районе горы Фудзияма вместе с ней, и вот они летят, как на картине Шагала, летят все дальше и дальше, свободные, как цапли и буревестники (автор птицы — Максим Горький), и хищные, как орлы!..
А теперь представьте себе зал Чайковского, а в нем — около двух тысяч лиц, и сидят даже на ступеньках, а в первых рядах много красивых женщин, и все до одной смотрят только на него, а на кого же еще смотреть, если на сцене никого больше нет и он играет в одиночку и, несмотря на сценическое одиночество, не думает пропадать, а залетает еще выше, и вот ему, парящему орлу, буревестнику и цапле, говорят, что артист не может быть автором «Гамлета», хотя именно он, Р., лично и каждый раз заново его сочиняет!..
Вот ведь в чем дело, господа!..
Но говорит это не кто-нибудь, а сама Ахматова, и Р. поневоле впадает в задумчивость…
