Это была великая (даже если и не признанная большинством) победа для Боба Нойса, но она досталась великой ценой. Он часто проводил будни в Остине и затем летел обратно в Лос-Альтос, чтобы заседать на разных мероприятиях и благотворительных вечерах в Долине. Теперь ему не хватало времени на его привычные вылазки на лыжах или на его полеты на самолетах, хотя он почти каждый день плавал у себя дома в Остине. К сожалению, из-за стрессового характера работы он вновь стал заядлым курильщиком.
В одну из поездок в Область залива, в которой он выступал с речью о Sematech, он нашел время на интервью в одном местном телешоу. До начала съемки он сел в свое кресло и рассказал ведущему, которого очень хорошо знал, что всегда рад вернуться в Долину, даже на несколько дней. Он шутил, что теперь чувствует себя техасским ковбоем, потому что ему нужно «стряхивать дерьмо с ботинок» перед тем, как приземлиться в Области залива.[265] Он гордился тем, чего добился в Sematech, его распирало от гордости за Intel, и было видно, что он задумывался о новой главе своей жизни. Стив Джобс, как только узнал, что Нойс приехал, пригласил его к себе домой на ужин, сгорая от желания познакомить его со своей невестой и узнать его мнение. Они болтали до трех часов ночи.
Как и любой коллектив людей, работавших когда-либо с Бобом Нойса, коллектив Sematech просто обожал его. И, когда в San Jose Mercury-News появилась статья со словами исполнительного директора компании по производству полупроводникового оборудования: «американцам нужен кумир», и «этот пьедестал занял Нойс», сотрудники компании решили устроить Бобу по его возвращении вечеринку. Они придумали нарядиться в футболки с этой цитатой, его фотографией, подписью БОБ НОЙС, КУМИР ПОДРОСТКОВ. Sematech официально объявила 1 июня 1990 года днем Боба Нойса.
Несомненно, для Нойса такое событие было сюрпризом и очень ему льстило, не говоря уж о возможности пофотографироваться с симпатичными сотрудницами.
Это было в пятницу. В субботу он провел несколько заседаний у себя дома, чтобы наверстать упущенное. В воскресенье он, как всегда, поплавал с утра. Затем, почувствовав усталость, он зашел в дом, лег на диван… и умер.
Новость, которая долетела до Кремниевой долины в утро того воскресенья, была настоящим ударом, от которого Долина никогда так и не смогла оправиться. Таких ужасающих новостей Долина не знала ни до, ни после. Даже смерть Стива Джобса, из-за ее предсказуемости, не была настолько шокирующей. Сегодня даже самые молодые программисты, работающие в Twitter или Facebook, которым имя Роберта Нойса ни о чем не говорит, все еще ощущают последствия его смерти.
Кремниевую долину устраивало то, что Боб Нойс был ее представителем. Предполагалось, что «мэр Кремниевой долины» прослужит в своей неофициальной роли еще двадцать лет, пока не станет Великим Старцем Электроники, как Паккард до него. Но теперь, когда его не стало… никто так и не занял его место. В своем поколении Боб был единственным, кому эту роль можно было доверить. Ключевые фигуры следующего поколения, такие как Джобс или Эллисон, были просто не способны представлять чьи-то интересы, кроме своих собственных. И к тому времени, когда настала эра Интернета и Web 2.0, Долина распалась на столь много разрозненных индустрий, что люди едва знали друг друга, не говоря уж о том, чтобы они могли решить, кого сделать лидером или представителем их интересов.
В последние десять лет жизни Бобу Нойсу удалось сплотить Долину так, как она не была сплочена никогда. И почти в ту же секунду, когда пришла весть о его безвременной кончине, она вновь начала трещать по швам. Его «дети» из Fairchild были Нойсу действительно как дети, и без Боба некому было играть роль посредника и миротворца. Это было особенно очевидно в судебных разбирательствах между Intel и AMD, а если быть точнее – между Энди Гроувом и Джерри Сандерсом. Они по прошествии времени только усугублялись и усложнялись.
Новость о смерти Боба Нойса особенно сильно повлияла на тех, кто лично знал его, – на друзей, старых коллег по Fairchild, конкурентов, работников Intel, старых друзей из Гриннелла и его детства, даже на тех, с кем он, будучи в Вашингтоне, общался недолго, но на которых его личность оставила отпечаток. Казалось невозможным, чтобы Боб, полный бодрости и здоровья, продумывающий свою следующую вылазку на лыжах, готовящийся к новому великому делу в своей жизни, мог умереть от сердечного приступа. Джерри Сандерс не сдерживал слез, даже суровый Чарли Спорк был шокирован и едва мог говорить. Стив Джобс, казалось, был убит горем, брошен и потерян. Даже год спустя, когда Гордон Мур, партнер Боба на протяжении более двадцати лет и земляк на протяжении более тридцати лет, пытался заговорить о своем друге, в его глазах вставали слезы, ему тут же становилось трудно говорить.
Утром понедельника работники Intel по всему миру пришли на работу уже в совсем иную компанию, чем еще в прошлую пятницу. Они собирались в группки и разговаривали. Многие плакали. Неделю спустя более тысячи человек присутствовали на поминальной службе по Нойсу в Остине. Еще сотня собралась на поминки в Японии.
В Сан-Хосе в официальный день Боба Нойса крупнейшую площадку в Южном Заливе, Гражданский Зал, заполнили две тысячи обитателей Долины, пришедших на поминальную службу, организованную братом Боба – Гейлордом. После службы заплаканная толпа вышла на крыльцо к аллее. Они могли наблюдать, как сотни красных и белых воздушных шаров улетали в небо. Затем, с диким ревом, в сотне футов над их головами пролетел новенький Cessna Citation, на котором Бобу так и не удалось полетать, – как дань уважения. Для многих людей этот момент стал самым запоминающимся.
Президент Джордж Буш-старший позвонил Энн Бауэрс и выразил свои соболезнования, словно Боб был главой государства. Многие сенаторы и конгрессмены опубликовали свои воспоминания о Бобе в Congressional Record. Министр обороны и будущий вице-президент Дик Чейни назвал Боба «национальным достоянием». Газеты по всему миру подготовили подробные некрологи для читателей, многие из которых впервые услышали имя этого человека лишь несколько лет назад. Правда, одно из информагентств напечатало чужую фотографию к статье. И в тот вечер, к удивлению миллионов зрителей, которые никогда не слышали о Нойсе, Питер Дженнингс, ведущий вечерних новостей ABC и тайный поклонник техники, посвятил небольшую часть передачи Бобу Нойсу. В начале того же года он назвал Нойса Персоной Недели и прославлял его, а вот теперь объявлял о его кончине.
San Jose Mercury-News напечатала специальное приложение на четыре страницы, посвященное Бобу Нойсу в день похорон. Его содержание было наполнено восторженно-хвалебными отзывами от людей разных классов – начиная с его старого профессора Гранта Гейла и Гордона Мура и заканчивая кассиром в банке, который обрабатывал чек, когда Боб покупал один из своих самолетов.
