68
Оба письма напечатаны в книге Винсента Броме «Н. G. Wells. A Biography». Вестпорт, Коннектикут, 1970. Стр. 211—213. Мы приносим наши извинения издательству: нам не удалось найти его адрес, и мы перепечатываем оба письма без предварительного разрешения.
Это был тот самый камень, который А. Н. Тихонов привез Горькому с Урала, где работал инженером на приисках. Горький заказал ему александрит для кольца в подарок М. Ф. Андреевой, с которой у него тогда начинался роман.
На каком основании он это полагал? При наличии невестки и двух внучек, какие мог он питать надежды? Кстати, по словам А. Д. Синявского, завещание Горьким было сделано в пользу младшей внучки, Дарьи, рожденной в 1927 году.
Как Крючков растрачивал деньги, остается загадкой: его должность при Горьком отнимала у него часов двенадцать в день, включая сюда и праздники; он был в это время счастливо женат, жена его работала секретаршей в редакции „Колхозника", у них был маленький сын.
Он был не единственный, поверивший в «правотроцкистский заговор»; с ним вместе этому верили сотни американцев и европейцев, энтузиастов сталинской политики и действий НКВД, и среди них – любимый писатель советских читателей – Фейхтвангер.
В официальном отчете о процессе, выпущенном Народным Комиссариатом Юстиции в том же 1938 году, сказано: «На закрытом заседании подсудимый Ягода Г. Г. дал показания, в которых он полностью признал организацию им умерщвления товарища М. А. Пешкова, сообщив при этом, что, наряду с заговорщицким целями, он преследовал этим убийством и личные цели».
Возможно, что в деле Крючкова суд принял во внимание одно отягчающее обстоятельство, о котором на суде не было сказано ни слова, но о котором мог быть поставлен вопрос за кулисами судебных заседаний: т. к. Крючкову (как и всем остальным) ставились в вину их «сношения с врагами социалистического отечества», т. е. с европейцами и живущими в Европе их знакомыми и даже родственниками, не были ли Крючкову поставлены в вину его отношения с Парвусом в 1921 – 1924 годах? Эти отношения были не только денежные и деловые, но отчасти и дружеские.
The Shape of Things to Come. 278
Любопытно отметить, что Корда, у которого был и вкус, и нюх, в свое время купил права на экранизацию книги «Лоуренса Аравийского», но фильма не сделал. Уже после его смерти Самюэл Шпигель, его и Муры приятель, стал продюсером «Лоуренса Аравийского», а еще через несколько лет – фильма «Николай и Александра». В обоих фильмах Мура принимала участие как консультант.
Веселая комедия Жана Дюваля «Товарищ», из жизни русских аристократов-Эмигрантов, шла в Париже с 1934 года до начала Второй мировой войны. В ней участвуют французский социал-миллионер, английская владелица Стандард-Ойл, товарищ комиссар Городченко, великая княжна, племянница царя, Татьяна Петровна (!) и ее муж, генерал граф Михаил Уратьев (!); В IV действии Татьяна Петровна, служащая горничной у социалиста-миллионера, говорит товарищу Городченке, пришедшему в гости: «Вы думаете, что я всю жизнь буду мыть посуду?» – намекая, что скоро посуду будет мыть он, а она вернется в дом своего дяди. А генерал Уратьев, служащий в доме лакеем, дает комиссару четыре миллиона франков, которые сам царь, умирая, доверил графу и которые комиссар требует у него, чтобы «помочь бедным земледельцам Урала».
«The Dark World of H. G. Wells» в Harper's Monthly Magazine, No. 214, 1957.
«Fragments of my Diary». Transl. by Moura Budberg. 1924. «The Story of a Novel and Other Stories». Transl. by M. Zakrevsky. N. Y., 1925.
Этот перевод «На дне» содержит в себе также краткое предисловие Муры, затем пятнадцать страниц анонимного сценария пьесы для телевизионной передачи и – в конце книги – биографическую заметку Горького, видимо, составленную самой Мурой, но ею не подписанную. В конце заметки указано, что в 1958 году пьеса «На дне» была показана в программе Би-Би-Си в переводе Давида Магаршака.
Книга, переведенная Мурой с немецкого в 1955 г., видимо, написана для детей младшего возраста, но об этом нигде не сказано. Она написана детским лепетом: глаголы все в настоящем времени, действующие лица – няня, тетя, мама и т. д. Героиня – «прелестная девочка», которая видит во сне ангелов и собирает цветные камушки. Колокольчики звенят динь-динь, а колокола – бум-бум, ножницы делают чик-чик, а кукушка – ку-ку…
Валлентэн явно внимательно вчиталась в его романы: «По поводу Долорес», «Тайные углы сердца» и «Брак», где в различных вариантах один и тот же герой ищет женщину-товарища, женщину-друга, женщину-союзницу, одновременно разделяющую его интеллектуальные интересы и помогающую ему осуществить поставленную задачу жизни. В этой помощи он видел женское раскрепощение – не викторианскую куклу или викторианскую хозяйку дома великого человека, мать его детей, но непрерывно восхищенную им любящую тень, движимую им самим в том направлении, в котором (как он раз и навсегда решил) лежит его путь к бессмертию.
Так в тексте. – Н. Б.
Это письмо Уэллса было перепечатано в журнале «Атлантик Монсли», апрель 1957 г., № 199. Первоисточник нам найти не удалось.
Запись от 22 ноября 1937 года, т. е. между вторым и третьим московскими процессами. Литвинов был заменен Молотовым в 1939 году.
И. К. Луппол, второй муж Тимоши, был в конце 1930-х годов репрессирован, умер в 1943 году и после смерти Сталина был посмертно реабилитирован.
