ВОПРОС. Какие практические задачи поставил перед вами Мерецков?
ОТВЕТ. В этот раз никаких практических заданий Мерецков мне не давал.
Далее в протоколе следует запись: «Допрос прерывается в 17 час. 10 мин.». Остается только догадываться, с какой целью.
Да, начиналась обработка подследственного. С применением мер физического воздействия, о чем стало известно из реабилитационных материалов в 1957 году.
Стенограмма дальнейших допросов Павлова — это тщательно запротоколированная хроника его самооговора. Приводить” ее дальше нет смысла, поскольку общая картина у читателя, надеюсь, сложилась, а самые «забойные» места из самооговора арестованного будут процитированы в протоколе закрытого судебного заседания Военной коллегии Верховного суда СССР. Этот протокол есть смысл привести полностью.
Так кем же был Павлов? Бездарным военачальником, как представляли его иные писатели и историки, или предателем, намеренно открывшим фронт, как упорствовали дознаватели и следователи? В последнее время появилась и другая точка зрения, правда, весьма робкая: Павлов был заложником сталинской системы, поставившей его в такие условия, в которых иного развития событий и быть не могло.
Уже упоминавшийся историк Б. В. Соколов предложил смелую метаморфозу: уцелел ли бы Западный военный округ от разгрома, если бы им командовал, скажем, не Павлов, а Жуков? По мнению исследователя, войска округа совершенно неизбежно потерпели бы столь же тяжелое поражение в первые дни войны, даже если бы во главе их стоял не неудачник Павлов, а удачливый Жуков.
Соколов рассуждает так: невыгодное расположение армий округа Жуков изменить не смог бы — его определяли генштаб, наркомат обороны и лично Сталин в соответствии с тогдашней военной доктриной. Не смог бы Жуков улучшить и расположение укрепленных районов — этот вопрос тоже решался в центре, равно как и приведение войск округа в боевую готовность. Исследователь приводит любопытную деталь: 21 июня 1941 года Жуков, будучи начальником генштаба, специальной телеграммой отменил некоторые меры командования Прибалтийского военного округа по усилению боеготовности. В частности, предписывалось немедленно отменить введенную Светомаскировку, поскольку это могло вызвать нежелательные настроения среди гражданского населения, а также потому, что решение этого, вопроса являлось прерогативой центральных государственных и военных органов.
Не во власти Жукова, считает историк Соколов, также было бы предотвратить уничтожение большей части авиации Западного округа в первый же день войны, так как оно было вызвано серьезными недостатками в развитии советской авиации в целом. Не мог он как-либо повлиять и на то, что именно в Белоруссии Гитлер решил нанести главный удар и поэтому сосредоточил здесь свои основные силы. И тогда, по мнению исследователя, Жукова, а не Павлова постигла бы трагическая судьба: скорый и неправый суд и расстрел, дабы головами руководителей Западного фронта прикрыть ошибки центрального военного и политического руководства, приведшие к катастрофе.
Кстати, Павлов после первых дней боев, когда разобрался в обстановке, принял принципиальное и верное, как считают сегодня военные специалисты, решение: о скорейшем отводе войск, уцелевших от разгрома, на тыловые оборонительные рубежи. Но осуществить свой грамотный план уже не мог — был смещен и арестован.
Сам факт отступления был для Кремля настолько шокирующим, настолько затмил разум, что никто не оказался в состоянии спокойно и хладнокровно разобраться в случившемся. Немедленно прекратить отход! Перейти в контрнаступление! Выбить противника с захваченных позиций! Такие команды летели из Москвы в Минск и потом в Могилев, куда переехал штаб фронта. Но контратаки только уносили десятки тысяч жизней солдат. Требовалось нечто иное — стратегическое мышление, трезвый анализ обстановки.
Увы, печальный прецедент Западного фронта повторился и на Юго-Западном. В июньских, плохо подготовленных, контрударах генерал-полковник Кирпонос безвозвратно потерял больше половины своих танков. Контрудары предпринимались по настоянию Ставки и приехавшего на фронт Жукова, в ту пору начальника генерального штаба. Кирпонос осознал бесполезность контрударов и попытался вывести мехкорпуса из боя, чтобы организовать отход и занять прочные оборонительные позиции. Однако Ставка, и в том числе вернувшийся с фронта в Москву Жуков, этого решения командующего Юго-Западным фронтом не утвердила, и Кирпонос вновь начал безнадежные атаки, увеличивая счет потерь и почти не нанося их противнику.
Известна трагедия Юго-Западного фронта и его командующего, погибших в окружении. Потери в Киевском котле были страшными. А ведь Кирпонос просил Ставку дать разрешение на отход частей от Днепра на тыловой оборонительный рубеж по реке Псел. Но сама мысль об оставлении Киева показалась Сталину кощунственной, и он не дал добро на отвод войск. Жуков, поддержавший Кирпоноса, лишился поста начальника генштаба.
Положение в районе Киева между тем складывалось катастрофическое, и Сталин скрепя сердце дал согласие на отход и занятие оборонительных рубежей по реке Псел. Но было уже поздно. Юго-Западный фронт оказался в мешке. Только пленными было потеряно более 660 тысяч человек. Кирпонос со штабом погибли, выходя из окружения. Кто знает, останься он в живых, не повторил ли бы он трагическую участь Павлова?
Павлову не повезло, он уцелел и стал козлом отпущения за тяжелые поражения, понесенные в приграничном сражении. Прием избрали безотказный и испытанный: просчеты и промахи списали на заговорщиков и других врагов народа.
Суд — действие 4. Начато 22 июля 1941 г. в 0 час. 20 мин.
Протокол закрытого судебного заседания Военной коллегии Верховного суда СССР отпечатан в одном экземпляре и имеет гриф «Совершенно секретно».
Судили генерала армии Павлова и подчиненных ему генералов в Москве. Председательствовал армвоен-юрист В. В. Ульрих, членами суда были диввоенюристы
А. М. Орлов и Д. Я. Кандыбин. Секретарь — военный юрист А. С. Мазур.
Протокол начинается с преамбулы о том, что в 0 часов 20 минут председательствующий открыл судебное заседание и объявил дело, которое предстоит рассмотреть. Обвинялись бывший командующий Западным фронтом генерал армии Павлов Дмитрий Григорьевич, бывший начальник штаба Западного фронта генерал-майор Климовских Владимир Ефимович, — оба в преступлениях, предусмотренных ст. 63-2 и 76 УК БССР; бывший начальник связи штаба Западного фронта генерал-майор Григорьев Андрей Терентьевич и бывший командующий 4-й армией генерал-майор Коробков Александр Андреевич, — оба в преступлении, предусмотренном ст. 180 п. «б» УК БССР.
