Таким образом, середняк пошел за эталон, все высокое пустили под клише фильмов, ущербных в идейном отношении: так закрыта «Операция "С Новым годом!"», «Телеграмма» и т.д. и т.п., «Чучело» получило всего 600 копий.
Беззаконие, безнаказанность растлили наше руководство. Законов нет! Нарушение конституции на каждом шагу, практическое снижение зарплаты (за последние 10—15 лет зарплата уменьшилась на 75%).
Юридический порядок. Причем тенденция не платить за работу. Нельзя, чтобы большие доходы по закону были бы чем-то стыдным и с ними бы искусственно боролись. Так не на словах, а на деле поднимается авторитет вора, деляги, мародера — он может заработать больше всех!
Надо восстанавливать уважение к художественности: это финансы и идеология интенсификации, это в искусстве лозунги «Долой ущемление талантов!», «Долой превращение киностудий страны в учреждения!», где игра «ты начальник — я дурак, я начальник — ты дурак» — главная основа, а послушность — главное качество работника.
Художественные советы. Повышение роли партийных организаций. И это означает не только большие права парторганизациям, а и большее привлечение в партию людей талантливых, честных, верных идеям Родины, которым идеи 27-го съезда близки и стали выражением их внутренней личной духовной потребности.
Не так все страшно! Союз кинематографистов оказался на высоте, он забаллотировал... теперь за этой реальностью должно пойти Госкино.
Союз стал столь послушным, что его существование оказалось призрачным. Огромная масса мастеров, профессионалов были отлучены от дела. Стена меж людьми и верхушкой. Союз стал департаментом нашего Госкино. И чуть что — не надо сталкивать руководство и художников. А сталкивать надо! Ибо требовать «не сталкивать» — это то же самое, что потребовать от двигателя внутреннего сгорания покоя в цилиндрах, как высшего порядка. Нет, тут в столкновении газов рождаются лошадиные силы.
Спрашивать, почему у нас плохие картины, в нашей среде смешно. Все, что существует и действует как кинематографическая идейно-производственная система, неукоснительно, решительно и бесповоротно требует плохого фильма как эталона нашей продукции.
Сегодня в «Ударнике» премьера «Проверки на дорогах». Из Ленинграда приедет А. Герман. Хочу тоже поехать. Все же это сбылось! Все же это случилось!
Говорят, пошли рецензии хорошие. Щербаков в «Советской культуре», говорят, хорошо написал о Локоткове.
Вот картина о Войне. После «У твоего порога» и «Если дорог тебе твой дом» В. Ордынского — картина, которая войдет в летопись и войны, и искусства о ней. О войне много оперетт, пиротехнических феерий в духе Эмиля Кио, но о войне есть фильмы Ордынского (поколение войны) и Германа (послевоенного). Тема произведения о Войне — человечность. Это делает фильм очень сегодняшним, это дает ему широкий адрес.
По-разному воевали, по-разному пользовались потом славой победы. Судьба не очень оцененного, подлинного воина, труженика войны мне чрезвычайно близка. Эта картина очень важна и сегодня.
Завтра в санатории — «Чучело»: надо взять пару журналов из дома. Может, попросить приехать Лену?
15.04.86 г.
Вчера премьеру «Проверки» снимало западногерманское телевидение. После фильма просили всех остаться. Дали говорить троим, кроме меня. Я не нашелся. Думаю, их не интересует Локотков и тема русского милосердия. Им важна история Лазарева, его предательства (которое для них не предательство, а свободное волеизъявление и его трудности). Надо было чуть раньше это понять и тут же открыто об этом спросить, поставить их в неловкое положение и специально попросить, чтобы так картина не освещалась.
Жаль, что так, но еще более жаль, что я сам сплоховал.
К съезду
На встрече с кинематографистами М.С. Горбачев сказал: «Вы думаете, поговорят и все останется как прежде? Нет, так не будет». Это очень страшно, если мы поговорим и все останется как прежде. Но это вовсе не означает спешки и торопливости, менять надо с целью, реалистично и всерьез. Смена наших усилий в кинематографе — это смена ориентации. Ориентации на проблемы детские: «Что есть хорошо, а что есть плохо?», «Кто есть хорошо, а кто есть плохо?» И тут надо действительно подходить дифференцированно.
Выступление на съезде должно иметь ясную экономическую, идейную и результативно художественную программу. Должно стать ясно, что нужны большая работа, воспитание новых кадров, что старое руководство этого не потянет!
16.04.86 г.
После разгрузочного дня ушло 700 г. Вес — 79,9 кг (80 кг — рубеж перейден!). Даст бог, сегодня еще 700—800 г. А потом еще пару дней, чтобы прийти к 77—78 кг. Дело это длительное, если этим не заниматься несколько лет, снова разнесет. И тогда с организмом уже не справиться.
Обсуждение «Чучела» прошло, как всегда, с теми же двумя точками зрения. Как важно выпустить книгу и сделать ее бестселлером. (И по ТВ, и по радио и т.д.) При этом добиться у Ненашева хорошего тиража. Выпустить бы ее до сентября! Но это, наверное, уже невозможно.
Осталось восемь дней! Сегодня хоккей и хороший футбол, «Киев» с «Дуклой» в Праге. Надо почитать письма Цветаевой — не эстрадная ли это вещь? (Монологи о любви[206].)
Приглашают в Италию с «Чучелом» — июль. (Позволят ли врачи? Можно ли мне летать? И когда это будет возможно?)
19.04.86 г. Суббота
Апрель пришел в средине месяца,
А то такая шла погода,
Что можно было и повеситься
Или запить на четверть года!
Сегодня солнышко апрельское
В мое окно — ударом с неба,
Сегодня эта местность сельская
Запахла листьями и хлебом.
И ждать тебя сегодня весело
И день прекрасен без прикрас,
Весна на солнышко повесила
Меня, как свалянный матрас.
Хорошая статья в «Лит. газете» у Эмиля Лотяну об экспериментальном объединении. Очень точно выбрал тему. Очень понимает, что к чему. Я все думаю о выступлении на съезде, когда, м.б., стоит выступить с конкретной статьей.
Позвонили от Ю. Карасика — он сподобился ставить «На дне» Горького. С барского плеча пожаловал он мне попробоваться на Костылева. Лука — Ульянов. (Даже сроки фильма перенесли.) Если я не Лука, то не знаю, что и думать, а если Лука — Ульянов, то я не знаю, что думать вовсе. Солнечный режиссер — Юлий Карасик! Вот уж действительно «солнцем» полна голова. (Надо ему сказать, чтобы он поставил «Дети солнца»!)
Помню, на премьере «Чайки» Карасика я пригласил на роль генерала в «Телеграмму» Сергея Плотникова. Старик нервно сказал: «Не могу... У меня творческая травма» (он кого-то играл у Ю. Карасика)...
