Дальнейшие события показали, что Распутина в покое не оставили и одной нелюбовью дело не ограничилось. В 1914 году на сибирского странника было совершено самое настоящее покушение, едва не оборвавшее его жизнь на два с половиной года раньше. Организатором этого злодейства был признан монах-расстрига Илиодор (который после снятия с себя сана проживал с молодой женой и группой поддержки у себя на хуторе на Дону), а исполнителем, вернее исполнительницей — сызранская мещанка Хиония Гусева.
Сам Сергей Труфанов, хотя и отрицал свою причастность к этому покушению, тем не менее знакомство с Хионией и ее планами признавал.
«Хионию Кузьминичну Гусеву я знаю хорошо; она — моя духовная дочь. Девица — умная, серьезная, целомудренная и трудолюбивая. Начитана очень в священном писании, и на почве этой начитанности она кое-где немного заговаривается… До 18 лет она была очень красива лицом, а потом сделалась уродом: у нее отпал нос. Сама она объясняет это тем, что она молила Бога отнять у нее красоту. И Он отнял. Просто она во время паломничества по святым местам, ночуя по ночлежным домам в больших городах, заразилась скверною болезнью, сифилисом, и сделалась уродом.
В течение 1913 года она два раза бывала у меня в "Новой Галилее". Во время бесед о причинах моей ссылки и ее последствиях я много рассказывал ей, как и другим гостям, о "блаженном" Распутине. Она часто прерывала мои речи и горячо говорила: "Дорогой батюшка! Да Гришка-то настоящий дьявол. Я его заколю! Заколю, как пророк Илья, по повелению Божию, заколол 450 ложных пророков Вааловых! А Распутин еще хуже их. Смотрите, что он делает. Батюшка, благословите с ним разделаться"».
Судя по всему, «батюшка» благословил. 29 июня, в праздник Верховных первоапостолов Петра и Павла среди бела дня на улице села Покровского Хиония подбежала к Григорию и ткнула его ножом в живот. Распутин был убежден, что неизвестная ему женщина хотела его убить; некоторые мемуаристы и биографы говорят о попытке оскопления. Последняя версия частично подтверждается письмом Илиодора к своим почитательницам, написанным за несколько месяцев до покушения. В этом послании есть такие строки: «…сделаем первое дело, окрестим Гришку», что на скопческом языке и означало оскопить. Но сама преступница говорила на следствии о намерении совершить убийство.
История этой попытки тем или иным способом «обезвредить» Распутина досконально описана во многих книгах. В отличие от прочих покушений на Григория, в том числе и рокового, последнего, ничего неясного в обстоятельствах этого дела нет (сложнее с подлинными мотивами). Хиония совершенно очевидно была психически нездорова. Вообразив себя призванной вступиться за поруганных женщин, которых Григорий, по слухам, растлил, она решилась на крайнее средство, в чем сама чистосердечно призналась, хотя и не раскаялась.
«Я признаю себя виновной в том, что 29 июня в с. Покровском днем с обдуманным заранее намерением с целью лишения жизни ударом кинжала в полость живота причинила крестьянину села Покровского Григорию Ефимовичу Распутину-Новому рану, но задуманного осуществить не могла по обстоятельствам, от меня независимым…
Я решила убить Григория Ефимовича Распутина, подражая святому пророку Илье, который заколол ножом 400 ложных пророков; и я, ревнуя о правде Христовой, решила над Распутиным сотворить Суд Божий с целью убийства Распутина…
Я считаю Григория Ефимовича Распутина ложным пророком и даже Антихристом, потому что он в Синоде имел большую славу благодаря Гермогену — епископу и батюшке Илиодору, а в действительности его пакостные дела указали, что он развратник и клеветник».
В показаниях Хионии имеются и другие подробности: как она выслеживала Распутина в течение нескольких недель, как ездила за ним в Ялту, как носила, не снимая, под юбкой купленный у какого-то армянина кинжал с ножнами. Но помимо всего прочего эта история интересна своими документами, в которых пусть даже в обработанной полицейскими писарями форме отразилась личность Распутина.
Так, именно в одном из показаний потерпевшего мы можем с его слов узнать, что другу русского царя в 1914 году исполнилось 50 лет (хотя реально Распутин был на пять лет моложе), что он малограмотен и под судом никаким не состоял. Здесь же он говорит о том, что впервые в жизни видит Хионию Гусеву и называет прямого виновника и организатора покушения:
«Я думаю, что она была подослана убить меня Илиодором Труфановым, так как он на меня имеет все подлости; других доказательств моего подозрения на Илиодора в участии и покушении на убийство я не имею. Его я только подозреваю, сумлеваюсь. Я считаю ненормальным, когда он отрекся от Бога, от Церкви святой».
О связи Хионии с Илиодором писали и в тогдашних газетах: «<…> Хиония, поселившись в Царицыне, стала самой преданной почитательницей Илиодора. Она принимала энергичное участие в сборе пожертвований на построение Царицынского монастыря, ездила по богатым купцам г. Царицына и др. городов. <…> Когда Илиодор был заточен в монастырь, а затем лишен сана, то Хиония, прежде религиозная, резко изменилась и в церковь перестала ходить. <…> Если не желанием отомстить за Илиодора, то поступок Хионии может быть объяснен местью за ее дочерей. Хиония имеет двух довольно красивых дочерей Анастасию и Наталью. Распутин, бывая у Илиодора в монастыре, не раз ночевал в доме Хионии, где, ведя беседу и занимаясь церковным песнопением, допускал излишние вольности в обращении с женщинами, глубоко возмущавшие религиозную Хионию», — сообщала московская газета «Утро России» 2 июля 1914 года.
Правды в этой заметке было не больше, чем фантазии (никаких дочерей у Хионии не было), но русская публика уже тогда печатному слову привыкла слепо верить, и в последние предвоенные дни вся страна следила за расследованием несостоявшегося убийства.
«Тюмень, Тобольской губ., 30, VI. Вчера около 12-и часов дня, какая-то женщина, подойдя к шедшему по улице с. Покровского Григорию Распутину, ранила "старца" ударом кинжала в живот. Кинжал застрял на глубине 3 1/2 вершков. Распутин упал, обливаясь кровью, и тотчас же потерял сознание. Почитатели "старца" немедленно по телеграфу вызвали из Тюмени врачей. Положение раненого внушает серьезные опасения», — писала московская газета «Русское слово» 1 июля 1914 года.
«30-го июня немногочисленные друзья Распутина, находящиеся не в Петербурге, получили сведения, подтверждающие факт покушения на жизнь "старца". По одной версии против Распутина был организован целый заговор, — по другой — покушение произведено на романтической почве. <…> Одно близкое к Распутину лицо сообщает, что покушавшаяся на жизнь "старца" бывшая поклонница Илиодора. Женщина эта из Петербурга уехала вместе с Распутиным в одном поезде. В течение дня в Петербурге было получено ряд частных телеграмм о состоянии здоровья Распутина, но крайне разноречивых. В одних сообщалось, что жизнь Распутина находится в большой опасности, так как кинжал отравлен и рана очень велика, в других, что Распутину значительно лучше и его перевозят в Тюмень. Поздно ночью новая телеграмма сообщила, что Распутин скончался», — поспешила с непроверенным известием в тот же день петербургская кадетская «Речь».
