Германская революция дала эту проверку. Передовая капиталистическая страна – после одной из самых отсталых – показала всему миру за короткий срок, за какую-нибудь сотню с небольшим дней, не только те же основные силы революции, не только то же основное направление ее, но и ту же основную форму новой, пролетарской, демократии: Советы.
А наряду с этим в Англии, в стране-победительнице, в стране, самой богатой колониями, в стране, всего дольше бывшей и слывшей образцом «социального мира», в стране самого старого капитализма, мы видим широкий, неудержимый, кипучий и могучий рост Советов и новых советских форм массовой пролетарской борьбы, – «Shop Stewards Committees», комитетов фабричных старост.
В Америке, в самой сильной и самой молодой капиталистической стране – громадное сочувствие рабочих масс к Советам.
Лед тронулся.
Советы победили во всем мире.
Они победили прежде всего и больше всего в том отношении, что завоевали себе сочувствие пролетарских масс. Это – самое главное. Этого завоевания никакие зверства империалистской буржуазии, никакие преследования и убийства большевиков не в силах отнять у масс. Чем больше будет свирепствовать «демократическая» буржуазия, тем прочнее будут эти завоевания в душе пролетарских масс, в их настроении, в их сознании, в их героической готовности к борьбе.
Лед тронулся.
И поэтому так легко, так гладко, с такой спокойной и твердой решимостью шла работа московской Международной конференции коммунистов, основавшей III Интернационал.
Мы записывали то, что уже завоевано. Мы заносили на бумагу то, что уже было прочно в сознании масс. Все знали, – мало того: все видели, чувствовали, осязали, каждый на опыте своей страны, что закипело новое, невиданное в мире по силе и глубине, пролетарское движение, что оно не укладывается ни в какие старые рамки, что его не удержать великим мастерам мелкого политиканства, ни всемирно-опытным, всемирно-искусным Ллойд-Джорджам и Вильсонам англо-американского «демократического» капитализма, ни прошедшим огонь, воду и медные трубы Гендерсонам, Реноделям, Брантингам и всем прочим героям социал-шовинизма.
Новое движение идет к диктатуре пролетариата, идет, несмотря на все колебания, несмотря на отчаянные поражения, несмотря на неслыханный и невероятный «русский» хаос (если судить по внешности, со стороны), – идет к Советской власти с силой все сметающего с пути потока миллионов и десятков миллионов пролетариев.
Мы это записали. В наших резолюциях, тезисах, докладах и речах запечатлено уже завоеванное.
Теория марксизма, освещенная ярким светом нового, всемирно-богатого, опыта революционных рабочих, помогла нам понять всю закономерность происходящего. Она поможет борющимся за свержение капиталистического наемного рабства пролетариям всего мира яснее сознать цели своей борьбы, тверже идти по наметившемуся уже пути, вернее и прочнее брать победу и закреплять победу.
Основание III, Коммунистического Интернационала есть преддверие интернациональной республики Советов, международной победы коммунизма.
5 марта 1919 г.
«Правда» № 51, 6 марта 1919 г. Подпись: Η. Ленин
Печатается по тексту газеты «Правда»
Об основании Коммунистического Интернационала.
Речь на торжественном соединенном заседании ВЦИК, Московского Совета, МК РКП(б), ВЦСПС, профессиональных союзов и фабрично-заводских комитетов Москвы в день чествования открытия Коммунистического Интернационала 6 марта 1919 г.
(Бурная овация.) Товарищи, нам не удалось собрать на I съезд Коммунистического Интернационала представителей всех стран, где есть вернейшие друзья этой организации, где есть рабочие, всецело сочувствующие нам. Позвольте мне поэтому начать небольшой цитатой, которая покажет вам, насколько действительно больше у нас друзей, чем мы видим, чем мы знаем и чем мы могли собрать здесь, в Москве, вопреки всем преследованиям, вопреки всему объединению, кажущемуся всемогущим, буржуазии всего мира. Эти преследования дошли до того, что нас пытались окружить точно китайской стеной и что большевиков высылают десятками и дюжинами из самых свободных республик мира, точно боясь, что десяток или дюжина большевиков способны заразить весь мир, – но мы-то знаем, что эта боязнь смешна, ибо они уже заразили весь мир, ибо борьба русских рабочих сделала уже то, что рабочие массы всех стран знают, что здесь, в России, решается судьба общей всемирной революции.
Товарищи, вот у меня в руках газета «L'Humanité»{205}, французская газета, по направлению соответствующая больше всего нашим меньшевикам или правым эсерам. Во время войны эта газета травила людей, которые стояли на нашей точке зрения, самым беспощадным образом. Сейчас эта газета отстаивает тех, кто во время войны шел с буржуазией своих стран. И вот эта газета, в номере от 13 января 1919 г., рассказывает, что в Париже было громадное, как признает сама газета, собрание актива партии и рабочих союзов Сенекой федерации, т. е. ближайшего к Парижу округа, центра пролетарского движения, центра всей политической жизни Франции. На этом собрании выступил прежде всего Брак – социалист, который в течение всей войны стоял на точке зрения наших меньшевиков и правых оборонцев. Он держался теперь тише воды, ниже травы. Пи слова ни об одном больном вопросе! Закончил тем, что он – против вмешательства правительства своей страны в борьбу пролетариата других стран. Слова покрыты рукоплесканиями. Дальше выступил один из его единомышленников, некий Пьер Лаваль. Речь идет о демобилизации, самом больном вопросе теперешней Франции, страны, которая понесла, пожалуй, больше жертв в этой преступной войне, чем какая-либо другая. И эта страна видит теперь, что демобилизация затягивается, тормозится, нет желания ее выполнить и что подготовляется новая война, явно возлагающая на французских рабочих новые жертвы из-за того, сколько добычи получат еще французские или английские капиталисты. И вот газета заявляет, что оратора Пьера Лаваля толпа слушала, но его заявления, враждебные большевизму, вызывают такие протесты, наступает такое возбуждение, что собрание не может продолжаться. После этого гражданин Пьер Ренодель не может получить слова, и собрание заканчивается коротким вмешательством гражданина Перика. Это – один из тех немногих представителей французского рабочего движения, который в основном солидарен с нами. Итак, газета вынуждена признать, что собрание не дало говорить оратору, как только он заговорил против большевиков.
Товарищи, мы не могли в настоящее время непосредственно из Франции получить сюда ни одного делегата, и с большим трудом пробрался сюда только один из французов – т. Гильбо. (Бурные аплодисменты.) Он будет говорить сегодня. Он месяцы просидел в тюрьмах Швейцарии, в этой свободной республике, и его обвиняли в том, что он находится в сношениях с Лениным и подготовляет революцию в Швейцарии. Через Германию его везли в сопровождении жандармов и офицеров, боясь, очевидно, как бы не обронил он спички, которая зажгла бы Германию. Но Германия горит и без такой спички. И во Франции, как мы видим, имеются сочувствующие большевистскому движению. Французские массы, это, может быть, одни из самых опытных, политически самых воспитанных, самых живых и отзывчивых масс. Они не позволят оратору на народном собрании взять ни одной фальшивой ноты, – его остановят. Хорошо еще, что, при французском темпераменте, его не стащили с трибуны! Поэтому, когда газета, враждебная нам, признает, что происходило на этом большом собрании, мы говорим: французский пролетариат за нас.
