ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Первые похороны. Телеграммы на борт «Штандарта». Распутин и война. Ходатай за народ. Если бы… Распутин и Великий Князь Николай Николаевич. Нехорошая квартира. Дневники. «Радось мая, вот я жив…» Карамазовы
Летом 1914 года Россия похоронила Распутина первый раз.
«Распутин, это — характерный пережиток государства "старого порядка", когда политику делали не в государственных учреждениях, не под контролем правовых гарантий, а путем личных происков… Распутин — это трагическая жертва нашего печального безвременья, с его попытками вернуть Россию на путь уже покинутый ею», — писала 3 июля 1914 года газета «Русское слово».
«Его весьма красочная биография, его превращение из сибирского "челдона", грубияна и отчаянного человека, в ищущего и к чему-то стремящегося, совершенно переменившего свой образ жизни еще до начала своей славы, — еще тогда, когда он вел покаянный образ жизни, странствуя по Руси, конечно, еще более укрепляла почву для того искреннего увлечения им, которое мы несомненно наблюдаем среди известного круга петербургского общества…
Трагическая развязка, столь неожиданно постигшая его, конечно, удалит бесконечную злобу и зависть, кипевшую вокруг него столько лет, и заставит многих собрать материалы о все-таки удивительной жизни этого человека, так ярко оттенявшего нашу странную эпоху, полную противоречий и замысловатостей», — так заканчивал свою статью-некролог в газете «День» 1 июля 1914 года В. Д. Бонч-Бруевич.
«Сейчас я прочел телеграмму об убийстве старца. Я его видел один раз в жизни, семь лет тому назад. Отказался от дальнейших свиданий, дабы не давать ядовитую пищу в руки врагов моих и его. Убийство это в высшей степени возмутительно», — писал С. Ю. Витте епископу Варнаве.
Но Распутин — к счастью для одних и к несчастью для других — остался жив.
«Убит, нет жив. Узнали после», — записал Блок 2 июля 1914 года.
«Когда я приехал, в 1914 году, в Англию к Михаилу Александровичу, в это время пришла как-то почта, среди которой был последний номер "Нового времени", где сообщалось о том, что рана, нанесенная Распутину этой женщиной, оказалась неопасной. После обеда, когда мы сели просматривать газеты и когда прочитали, то все в один голос вскрикнули: "Какое несчастье!" — это была бы развязка для всех желательная», — показывал на следствии в 1917 году министр юстиции Н. А. Добровольский.
«Достоуважаемая Анна Александровна, — писал в эти же дни, обращаясь к Вырубовой, протоиерей Иоанн Восторгов, тот самый, кто посетил Распутина в Покровском в 1912 году и фактически первым из клириков снял с него обвинение в хлыстовстве. — Сегодня из Петербурга получил по телефону сообщение о поранении и смерти Григория Ефимовича, вечером читаю газеты о том же, и только в полночь от Николая Ивановича узнаю текст Вашей телеграммы: "Операция удачна, температура нормальная, перевезут в Тюмень". Итак, есть надежда, что злодеяние не достигло цели.
Трудно разобраться на первых порах в мотивах и обстановке преступления. Но ясно одно: человека затравили газетами, на нервнобольных людей воздействовали зажигательными речами в Думе и статьями в прессе буквально ежедневными, подготовили убийц… Я кое-что и даже важное знаю об одном неудавшемся намерении убить Григор. Ефимовича; об этом позвольте рассказать Вам лично, если позволите, но если Бог сохранит его жизнь, надобно быть ему осторожным».
Смерть Распутина могла многое нарушить в расстановке тогдашних политических сил и движений, в том числе церковных. Встревожились имяславцы.
«Сумы. Харьковская губерния. 2 июля. Получение здесь вечером известия о покушении на Григория Распутина срочно было передано в с. Луцыковку, Лебединского уезда в колонию имяславцев, куда только вчера утром выехал возвратившийся из Москвы иеросхимонах Антоний Булатович», — сообщало «Русское слово».
А вот как реагировал на все случившееся за три тысячи верст от столицы Государь.
«Николай Алексеевич. Я узнал, что вчера в селе Покровском Тобольской губернии совершено покушение на весьма чтимого нами старца Григория Ефимовича Распутина, причем он ранен в живот женщиной, — обратился он к министру внутренних дел Маклакову сразу же после злодейства Хионии. — Опасаясь, что он является целью злостных намерений скверной кучки людей, поручаю вам иметь по этому делу неослабное наблюдение, а его охранять от повторения подобных покушений…»
Таковым было повеление Императора, и отныне Распутина стали охранять строже, чем прежде. «Со времени покушения на жизнь Распутина со стороны Гусевой, имевшего место в 1914 году, была организована охрана Распутина, возложенная на Петроградское охранное отделение», — показывал на следствии в 1917 году начальник охранного отделения генерал Глобачев. И как ни парадоксально, но именно Хиония своим неудавшимся покушением продлила дни Григория, затруднив все новые попытки убийства и оттянув его гибель на два с половиной года.
Сам же Распутин считал, что его спасло чудо, и держал царя в курсе своих дел, посылая в столицу или прося своих близких отправлять телеграммы.
«Покровское — Петергоф. 29-го июня 1914 г.
Женщина нанесла тяжелую рану в живот, но сносно, чудным образом спасен — еще поживает для нас, для всех, недаром слезы Матери Божией. Приехали за доктора. Матреша Новая».
«Тюмень — Рейд Шт. 3-го июля 1914 г.
Не ужасайтесь случившемуся, полагают не умертвят, сумейте долг отдать Самому Всевышнему. Утром следователь меряет рану сколько глубины».
«Тюмень — Рейд Шт. 5-го июля 1914 г. А.
Болезнь слава Богу кротко часами идет вперед телегр. получил множество от всех разных концов».
«Тюм. — Петерг. 28-го июля
«Я вас обманывал, болезнь была опасная кровоизлияние и дух был высокий сейчас иду сад гулять, телеграммами все Петербургские очень просят одного послать тебе. Всех целую нельзя ли товарных вагонов устроить нары стоя ехать трудно обновить этого не надо».
Покушение на Распутина взволновало не только августейшую чету, но и Великую Княгиню Елизавету Федоровну.
«Дорогой мой Ники! — писала она несколько дней спустя после покушения. — Мое сердце и душа так сильно болят, что я не могу удержаться, чтобы не послать тебе несколько строк. Должно быть, Ты и бедная дорогая Алике мучаетесь и страдаете. Скажите ей, что я молюсь о ней всей силой моей души. Ты знаешь, что я терпела эти годы за Вас, из-за этой бедной души, но я всегда молилась за него, также как и за Вас, чтобы Извечный Свет разогнал тьму и спас от всех зол, а сейчас — более чем когда-либо».
По всей вероятности, для очень многих было бы удобнее, если б Григорий Распутин не оправился от своей раны, но он был живуч, и уже 21 августа Николай отметил в дневнике: «После обеда видели Григория, в первый раз после его ранения».
