Теперь до меня дошли слухи, что в Пекине уже начались переговоры о мире, и не сегодня завтра он будет заключен. Поэтому надеюсь, что вы, почтенный адмирал, прикажете войскам вашим прекратить военные действия в ожидании заключения мира и возвращения к давнишним добрым отношениям. С пожеланиями всего лучшего ожидаю ответа.
Цзянцзюнь Цзэн Ци».
(Перевод письма на русский язык сделан Ливачаном.)
Адмирал Алексеев написал цзянцзюню Цзэн Ци следующий ответ, посланный 4 сентября 1900 года:
«1 сентября я получил ваше сообщение, в котором вы просили о прекращении военных действий. Я глубоко сожалею, что боксерское восстание привело к нарушению мира, и искренно желаю восстановления дружеских отношений.
Китайские солдаты не только не усмиряли мятежников, но самовольно начали военные действия против наших войск и тем самым вызвали нарушение мира.
Войска наши были посланы исключительно для охраны наших подданных, посему для прекращения военных действий необходимо, чтобы нам был открыт беспрепятственный доступ в Мукден и во все крепости, форты, импани и другие укрепленные места провинции, а равным образом чтобы выданы были все имеющиеся у ваших войск ружья и пушки и переданы все арсеналы и военные склады. Кроме того, вы должны помогать нашим войскам при найме рабочих и подвод, закупке продовольствия и фуража и вообще содействовать установлению добрых к нам отношений и доверия со стороны населения подведомственной вам провинции. В таком случае с нашей стороны мы будем оказывать вашим властям полную поддержку в защите мирного населения, умиротворении и управлении краем для обоюдной пользы и блага.
Адмирал Алексеев».
Через десять дней адмирал Алексеев обратился с новым письмом, адресованным цзянцзюню и китайским министрам в Мукдене:
«В ответ на сообщение ваше от 31 августа (20-го числа 8-го месяца) считаю долгом уведомить, что условия, на коих Российское Правительство согласно прекратить военные действия, уже изложены в ответном сообщении моем от 4 сентября. Считаю долгом присовокупить, что Российское Правительство не питает никакой вражды к Китаю и по-прежнему проникнуто к нему лучшими доброжелательными чувствами, а равно желанием содействовать правительству Его Величества Богдыхана в скорейшем восстановлении спокойствия. Тем не менее события в Маньчжурии ознаменовались повсеместным разрушением железнодорожного пути и бомбардировкою наших городов, что обязывало нас для защиты русских подданных и охраны железной дороги принимать все меры и отправить свои войска вдоль Маньчжурской железной дороги, дабы не рисковать снова громадными капиталами, которые затрачиваются на ее постройку.
Ожидаю ответа от вашего превосходительства, который прошу переслать мне через генерала Суботича.
Адмирал Алексеев».
Согласно последнему письму адмирала Алексеева, цзянцзюнь Цзэн Ци написал следующее письмо генералу Суботичу (перевод Ливачана):
«Вчера я имел честь послать вам, почтенный цзянцзюнь, письмо, которое, надеюсь, будет вам доставлено.
В настоящее время, при пожелании вам доброго здоровья, имею честь сообщить вам, что ввиду беспорядков, учиненных злонамеренными ихэцюанями-боксерами, в крае объявлено военное положение. Все это не отвечало намерениям и желаниям нашего Императора, начальствующих лиц, жителей и купцов. Виною всему боксеры. Ради добрых отношений, существующих более 200 лет между обоими нашими государствами, я никогда не допускал мысли, что такая вековая дружба может быть нарушена или потеряна. Поэтому я неоднократно обращался к вам с просьбою о прекращении военных действий. До прихода русских войск в столицу — Мукден я поддерживал спокойствие народа и приказал остановить всякие военные действия. По общему обычаю, мы должны были выехать из столицы и ждать дальнейших переговоров — с горьким чувством жалости о всем происшедшем. Наверное, вы, почтенный цзянцзюнь, ваши чиновники и, наконец, все жители Мукденской провинции знали о моем искреннем желании прекратить всякие враждебные действия друг против друга. Я слышал, что вы, почтенный цзянцзюнь, по приезде в Мукден, командировали солдат для охраны императорских могил и дворца, а также вы успокоили местных купцов и жителей, которые занимаются теперь своим делом тихо и спокойно. При этом вы не позволяли солдатам брать у жителей что бы то ни было, и даже никто из жителей не был убит или ограблен. Такие высоконравственные распоряжения и заботливость не только в наш век, но очень редко встречаются даже в старину, у знаменитых полководцев. За это я глубоко тронут и признателен. Также я очень благодарен вам за то, что вы — хотя мне это весьма совестно — несколько раз посылали ко мне людей, чтобы я возвратился в столицу. Ввиду этого я на днях командировал чиновников в Мукден с моими предложениями относительно мирных переговоров для представления вашему превосходительству, но до сих пор я не получил от них никакого ответа.
Вследствие разграбления населения бежавшими солдатами и хунхузами необходимо принять теперь же меры к преследованию их, чтобы дать возможность жителям мирно продолжать свою обыденную жизнь.
14-го числа я прибыл в Синьминтин и получил письмо от адмирала Алексеева, который сообщил мне, что Мукденскую провинцию предположено возвратить Китаю по примеру Пекина и Чжилийской провинции, и настаивал, чтобы я, цзянцзюнь, и остальные власти возвратились в Мукден. 15-го числа я уже ответил на это сообщение по телеграфу. Теперь я остаюсь жить на несколько дней в Синьминтине и затем намерен выехать в Мукден для свидания с вами, так как надеюсь получить от вас добрые советы. Жду вашего почтенного ответа. Прилагаю при сем мою визитную карточку.
Командированный мною в столицу Мукден для переговоров даотай Чжоу Мянь, как сообщают, теперь выехал в Порт-Артур, но до сего времени я не имею о нем никаких известий, что меня крайне беспокоит. В настоящее время бежавшие солдаты и разбойники бродят повсюду. Если их теперь же не преследовать, то жителям, безусловно, грозит смертельная опасность. Если даотай Чжоу Мянь не может решить вопросов о переговорах, то я, цзянцзюнь, прибуду в Мукден для личных переговоров с вами. Покорнейше прошу об этом сообщить адмиралу Алексееву. Если вы найдете возможным, то благоволите сообщить по телеграфу в Порт-Артур.
Цзянцзюнь Цзэн Ци».
21 октября в Порт-Артур прибыли чиновники, командированные цзянцзюном для ведения предварительных переговоров: даотай Чжоу Мянь — директор китайской Хэйлунцзянской лесной компании, поставляющей лес на Маньчжурскую железную дорогу, переводчик Жуй Ань, служивший ранее при китайской миссии в Петербурге, и уездный начальник Цзянь Вэнь Си.
