107
Скорее всего, Оливу привлекли в эту организацию не идеи гендерной политики, а простые практические соображения: первая медсанчасть, в которую она поступила на службу, почти немедленно прекратила свое существование после того, как без предупреждения была высажена в Бельгии. Олива и две другие женщины-шоферы были арестованы по подозрению в шпионаже. Тот факт, что миссис Харли, одна из руководителей Госпиталя шотландских женщин, которая в этот день ехала вместе с Оливой в машине, являлась сестрой сэра Джона Френча, командира Британского экспедиционного корпуса, конечно же помог организации и функционированию госпиталя.
После войны она будет вести во Львов. Сегодня она ведет во Львив.
Термин зависит не только от того, что звуки от обстрела этого типа сливались в один барабанный бой, но еще и от того, что взрывы по чистой случайности иногда звучали действительно ритмично.
Под Болимовом в январе того года. Под Ипром в апреле использовался смертельный хлор. Облако хлора имеет зеленоватый цвет.
Производителем был IG Farben, где использовались побочные продукты после процесса окрашивания в текстильной промышленности. Вследствие отравления газами в легких скапливается жидкость, и тяжело пострадавшие просто задыхаются, будто тонут в собственном теле.
На фронте многое выдавали бесплатно, к примеру мыло, тогда как находящиеся в госпиталях должны были покупать его за свои деньги. Что было нелегко, так как денежное довольствие было скудным, а цены в тех магазинах, которые были открыты, непомерно высоки. В своих письмах домой в июне Андресен не только с радостью констатирует, что выжил в этом пекле, но и молит о материальной поддержке.
В таком категорическом запрете отступать нет ничего нового; Верховное командование повторяло это не раз после прорыва 2 мая. Но это было непродуктивно, так как вынуждало 3-ю армию, находившуюся в сложном положении, оборонять совершенно ненужные позиции, что только увеличивало и без того большие потери.
В середине мая противник прорывался в нескольких местах через Сан, причем так же неистово, как и под Горлице; но, похоже, этот прорыв был остановлен.
Флоренс Фармборо не знает, выполняли ли казаки приказ или грабили деревню по собственному почину. Скорее всего, таков был приказ. Русская армия снова начала отступать и применяла свою старую тактику — тактику выжженной земли. С собой пытались забрать как можно больше ресурсов, в том числе домашний скот, и вместе с тем разрушали все, что приходилось оставить, невзирая на то, что местное население тем самым обрекалось на голод и лишения. Как раз тогда русские находились на территории, принадлежавшей Австро-Венгрии, и поэтому увели с собой мужчин призывного возраста; подобная практика имела место и раньше, хотя и нерегулярно, в связи с наступлением в немецкой Восточной Пруссии в 1914 году. (Тогда отступающие русские увели с собой более десяти тысяч немцев — мужчин, женщин и детей.) Планомерное разграбление и сожжение не прекращались и после пересечения русской границы, принося колоссальные страдания собственному гражданскому населению, для которого война, разумеется, не стала более популярной.
Де Ногалес называет несторианами сирийцев.
В декабре она навестила Станислава и переехала бы к нему вместе со всей семьей, если бы правила не запрещали провозить детей на оккупированные территории.
Итальянская армия, вступив в войну, не оправдала надежд. Прежде всего, чересчур оптимистичное наступление итальянцев было сразу же остановлено в скалистых горах, окаймляющих границу, — похоже, само их существование стало сюрпризом для наиболее тупоголовых из итальянских генералов. Кроме того, итальянское наступление вызвало новую мобилизацию славянского населения Австро-Венгрии: оно увидело перед собой цель, за которую можно и жизнь отдать, в отличие от войны с Россией и Сербией.
“Так предначертано Богом, что любящие в конце концов должны разлучиться”.
Заправленный горючим дирижабль мог пролететь более двух тысяч километров и чисто теоретически мог продержаться в воздухе несколько суток. Специально оснащенные дирижабли могли облететь почти пол земного шара.
Масштаб африканских расстояний можно представить себе по следующему факту: воинская часть Бьюкенена на корабле покинула Плимут в Англии, за пять дней доплыла до Африки, а потом еще двадцать дней плыла вдоль африканского побережья, прежде чем добралась до места назначения — Момбасы в британской Восточной Африке.
Примером подобных опасений может служить небольшая гражданская война между бурами в Южной Африке, начавшаяся в августе 1914 года: местное правительство решило встать на сторону англичан, несмотря на то, что война с Великобританией окончилась всего 12 лет назад, тогда как воинственное меньшинство, напротив, жаждало реванша и объединилось с Германией. Этот внутренний конфликт закончился в феврале 1915 года, когда были побеждены последние мятежники, симпатизировавшие немцам.
Теперь это Вильнюс, столица Литвы, как всем известно.
В то время многие офицеры уже перестали носить сабли, которые были совершенно бесполезными, а кроме того, враг мог определить на расстоянии, кто именно офицер.
“Огонь! Огонь!” (нем.)
Но вовсе не поэтому артиллерию и высшее командование всегда держали позади. В своих описаниях очевидцы Первой мировой войны приводят примеры, когда солдаты погибали или получали ранения от собственных снарядов. Генерал французской армии Александр Персен утверждал в своей книге, вышедшей в 1921 году, “Le massacre de notre infanterie, 1914–1918”, что примерно 75 тысяч французских солдат погибли во время войны по вине собственной же артиллерии.
Часть офицеров различных армий по-прежнему жила согласно традиции, по которой считалось ниже собственного достоинства убивать самим, и трость, как и для гражданских, была в то время важным статусным символом, способом демонстрации того, что ее владелец не занимается ручным трудом и не пачкает свои руки. Вместе с тем трость являлась, если процитировать знаменитого Торстейна Веблена, “оружием, удовлетворявшим насущную потребность варвара. Обращение с этим средством обороны было удобным для каждого, кто приходил в ярость”.
