А пан Мнишек в это время праздновал победу. Проводив жениха до его покоев, он отправился в гостевой замок, где продолжил возлияния. Под утро, когда большинство гостей уже разошлись спать, Мнишек вышел в сад подышать воздухом. Присев на скамейку, он грыз сорванное только что кисловатое яблоко, и, уставившись пьяными и злыми глазами в какую-то точку, думал над будущим, которое ждет его и его семью.
– Ты слишком усердствуешь, – послышался голос сзади.
– Скромность украшает монахов, а не воевод, – ответил Мнишек.
– Это слова, достойные юного гусара, а не будущего тайного регента Московии.
– А ты думаешь, Корвус, что в Московии мне следует быть умеренным?
– В Московии тебе следует стать просветителем и героем. Москва не любит иноземцев. Там, что швед, что татарин – одно. Ты должен научить их любить себя. И только после этого твори, что хочешь.
– Любить? – Мнишек рассмеялся.
– Любить, – строго ответил Корвус, уже вплотную приблизившись к скамейке.
– Пускай любят Марианну, – отмахнулся воевода.
– Ее они никогда не полюбят.
– Почему это? – удивился Мнишек.
– Она слишком надменна и жестока, чтобы заслуживать любовь. Впрочем, это беда всей вашей семьи, Ежи.
Корвус со всей силой схватил Мнишека за рукав своими маленькими, но сильными цепкими пальчиками.
– Запомни, Ежи! – прошипел он. – Ты слишком много о себе возомнил! Вернись на землю, иначе все наши планы ждет крах!
Мнишек испуганно смотрел на монаха.
– Ты – не король! Ты никогда не будешь королем, и твои потомки ими не будут, даже после того, как Москва будет нашей, даже после того, как коронуют твоих внуков и правнуков!
– Что? – тихо спросил Мнишек.
– Никогда! – продолжал Корвус.
– Но…
– «Но» заключается в простой истине – в тебе нет королевского ума и королевского терпения.
Корвус отпустил руку Мнишека.
– Воспитай в себе это качество, Ежи. Иначе так и будешь обслуживать похоть монарха.
Корвус направился по тропинке в сторону старинной полуразрушенной часовни, где обычно молился по утрам.
А Мнишек встал со скамьи, и, раздумывая над словами монаха, отправился пировать дальше.
В тот же день, пан Ежи объявил о помолвке своей дочери с московским царевичем.
* * *
Марианна была счастлива. Только что она получила письмо из Варшавы, в котором отец сообщил, что король одобрил план его военной компании и вскоре жених отправится на Москву.
Она сидела в комнате и гадала на картах. Уже четвертый раз ей выпадала тройка Денариев – удача. И хотя карты говорили о каких-то препятствиях – но разве бывает война без препятствий?
Она откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Ей было настолько хорошо в предвкушении близкой свободы от этого «польского ада» – так она называла родную страну – что было слышно, как быстро колотится сердце. Престол! Московский престол! Она – богемская дворянка с немецкой и чешской кровью, прорвется на московский трон и станет править этой далекой и странной землей!..
У нее закружилась голова, после того как она представила себе свое правление. Свои реформы, преследование противников, силу своей армии. И народ, этот странный народ Московии, который наверняка будет ее ненавидеть, но она заставит их всех бояться и уважать себя.
Марианна сделала глубокий вдох, открыла ящик стола, и, достав из-под бумаг злотый с изображением короля Сигизмунда, прошептала одними губами: «Поговорим с тобой через несколько лет, старый мерзавец».
* * *
Тем временем Мнишек собрал под знамена Лжедмитрия сотни шляхтичей, согласившихся повоевать за богатство Московии. После судьбоносного визита к Сигизмунду, где его осыпали золотом из королевской казны и запасников иезуитов, воевода уже ни на минуту не сомневался в своем успехе. В порыве радости, он стал буквально засыпать свою младшую дочь письмами, и хотя ее больше интересовали детали подготовки, количество коней, пушек и запасов, а не радости царской жизни, которые он ей расписывал, письма отправлялись чуть ли ни ежедневно.
– Что пишет отец? – спросил Корвус, наблюдая, как Марианна пропитывает любовным снадобьем бумагу, на которой собиралась написать письмо жениху.
– Он опять истратил все деньги, – равнодушно ответила она.
– Королевских?
– И иезуитских тоже?
– На что же он собирается воевать, пани Марианна? – возмутился Корвус.
– Наверное бросит на покорение «Москвы» своих любовниц, которым раздал эти деньги, – зло ответила девушка.
– Не пристало вам так неуважительно отзываться об отце.
– Он просит меня вытребовать у Дмитрия полмиллиона злотых, после того, как Москва будет взята.
– И что же вы?
– Я?
Марианна ухватилась кончиками пальцев за мокрый листок и поднесла его к лицу Корвуса.
– О, как это неосторожно с вашей стороны… – улыбнулся карлик. – Искушать запахом любовного зелья стареющего монаха.
– Корвус! – Марианна покраснела.
– Вы думаете, что сможете подчинить этого молодого проходимца? – спросил он.
– Я уже почти добилась этого.
– Поистине, была бы моя воля, я бы предпочел видеть ваш род более благоразумным.
– Я с тобой согласна, учитель. Жених требует взамен еще несколько сотен шляхтичей. Но мне лично обещает несметные богатства.
– В Речи Посполитой вряд ли найдутся еще безумцы, готовые участвовать в этой авантюре. Во всяком случае, не получив от пана Мнишека предоплату, которую он с таким изяществом растратил на свои увеселения, – с иронией сказал Корвус. – Что ты собираешься делать, дитя мое?
– За этим я и позвала тебя сюда, отец мой. Чтобы посоветоваться, – вздохнула Марина.
Корвус подошел к столу, по которому важно расхаживал его ворон, и стал перебирать пальцами тонкие коричневатые перья на шее птицы.
– Если отец попросит еще денег у короля или иезуитов, возникнут вопросы, – сказала Марианна прилаживая листок к оконному стеклу, чтобы он скорее высох под солнечными лучами. – А что ваш Орден?
– Наш Орден формально не имеет никакого отношения к этой кампании, Марианна. Если узнают, что мы тайно финансируем вашего отца, то отношения с иезуитами будут сильно испорчены. Возникнут трения в Саксонии, Италии и Франции. Мы предпочтем дождаться победы, после чего перехватим инициативу у иезуитов, благодаря вашим стараниям.
– Тогда призовите небесное воинство! – раздраженно сказала Марианна.
Она была зла на Корвуса за то, что тот не смог повлиять на отца, и проконтролировать траты.
– Боюсь, что, прежде чем обрушиться на Московию, небесное воинство заглянет в Самбор, чтобы ознакомиться с библиотекой вашего отца, милая девочка. Потому, думаю, что лучше обратиться к воинству донскому и запорожскому.
