Б. Это тоже дело прошлое. Что сделано, то сделано. Как вам известно, я заплатил за него большую дань в палате, и данная тема такая же мёртвая, как и он сам.
А. Мёртвая и гнилая. Мне не требуется неистовых посланий от Эда Келли {Эдвард Келли руководил в Чикаго аппаратом Демократической партии. следующих выборах. Мне также нужна поддержка итальянцев, евреев, социалистов и так далее. И поверьте мне, убийство Сикорского создаёт здесь самые разные сложности.} из Чикаго с выражением неприятий и опасений тамошних польских избирателей, чтобы мне стало ясно, что убийство Сикорского было хуже, чем преступление. Пользуясь словами Талейрана, это была грубейшая ошибка.
Б. Всё это мы обсудили ранее…
А. Пожалуйста, позвольте мне продолжать. Поляки голосуют блоками, и мне нужна их поддержка на следующих выборах. Мне также нужна поддержка итальянцев, евреев, социалистов и так далее. И поверьте мне, убийство Сикорского создаёт здесь самые разные сложности.
Б. Я не вижу, в чём тут причина. Мы оба пришли к согласию, что этот человек вызвал большое смятение и раздражение в Кремле {Сикорский требовал послевоенного пересмотра советско-польских границ, чем вызывал огромное недовольство Сталина.} и своим поведением вбил клин между всеми нами. Мы не можем позволить себе такого сейчас. Это будет фатально. Дядюшка Джо {Имеется в виду Сталин.} делал бесчестные авансы нацистам с видами на заключение договора и, конечно, совершенно невозможно выяснить, делал ли он это для форсирования второго фронта или всерьёз. Просто иногда приходится делать такие вещи, крайне неприятные, для общего блага. Однако я не могу представить себе, чтобы вы забыли о нашей личной беседе на эту самую тему, когда я последний раз был в Вашингтоне. В конце концов, с тех пор прошло всего два месяца, и тогда ваши собственные взгляды практически совпадали с моими.
А. Я никогда не говорил, что Сикорского нужно убрать. Я просто согласился с вами и с Дядюшкой Джо, что неуступчивость Сикорского создаёт массу проблем и что он пытается ловить рыбку в мутной воде. Разумеется, я допускал, что вам придётся его осадить. В конце концов, своим длительным существованием он был обязан исключительно нашей щедрости. Но то, как это дело повернулось, создало для меня гораздо больше трудностей, чем хотелось бы. Польские голоса в Чикаго имеют большой вес. А мне нужны все голоса, которые я могу получить.
Б. Не следует ли понимать это шире?
А. Могу я вернуться к нашей основной теме, Уинстон?
Б. О, прошу вас.
А. Если я не буду выдвинут кандидатом, я не смогу быть избран. Вам это понятно? А если я не буду избран, мой возможный соперник, который находится полностью под влиянием реакционеров и деловых круизов, будет, по всей вероятности, отнюдь не столь дружелюбен и склонён к сотрудничеству и с вами, и особенно с Дядюшкой Джо. Если я провалюсь на выборах, наш союз может распасться… и, вероятнее всего, так и будет. Дядюшка Джо вполне может заключить сепаратный мир с Гитлером, и что тогда будет с Англией? Гитлер вполне может обрушить свою ярость и свои Люфтваффе на вас за такие вещи, как, скажем, последний налёт на Гамбург. Сможет ли Англия выстоять сама, без нашей помощи? Я полагаю, вам следует больше придерживаться здравого смысла, когда вы берётесь за дело, имеющее более одного аспекта.
Б. Я полагаю, здесь речь идёт не о моих суждениях. Вы прекрасно знаете, что мы обсуждали вопросы, связанные с Сикорским, очень подробно и что вы полностью согласились с моим решением. Вы, безусловно, не станете отрицать вашу осведомлённость и вашу ответственность. Я этого не приму.
А. Это ваше право. Я повторяю, что я не знал заранее, позвольте подчеркнуть – заранее, что этот несвоевременный несчастный случай с Сикорским произойдёт, когда он находится под вашей протекцией и под вашим контролем. Не спорю, что его конец был предопределён, но вы не можете вменить мне в вину, что я знал об этой удачной аварии заранее. Один из наиболее доверенных моих советников, узнав о происшествии, заметил, что чересчур много людей, несогласных с вами, попадают в фатальные авиакатастрофы. Надеюсь, данная закономерность изменится? В конце концов, корабли тоже иногда тонут. Вспомните «Лузитанию».
Б. Да, но из такой катастрофы кто-нибудь может выплыть. А вот выйти живым из взорванного самолёта вряд ли кому удастся.
А. Мы можем обсудить это подробнее, когда встретимся в следующем месяце, но я хотел бы сказать, что в некоторых вопросах необходимо учитывать реалии политических сражений, которые мне приходится вести ежедневно. А теперь мы должны серьёзно подумать о механизме официальной капитуляции Италии. И ещё, выскажите, пожалуйста, ваши соображения относительно моих взглядов на Муссолини. Нам необходимо очень осторожно взвесить все возможные варианты, особенно в свете возникших проблем с поляками. Вы подумаете над этим, не так ли?
Б. Возможно, люди Донована {Генерал Уильям Донован («Дикий Билл»), бывший прокурор Нью-Йорка, был личным другом Рузвельта. Он основал Управление стратегических служб (OSS), действовавшее как орган американской внешней разведки и служба по проведению тайных операций После смерти Рузвельта его преемник, Гарри Трумэн, распустил ОСС в октябре 1945 года, поскольку в её рядах было много известных коммунистов. ОСС имело специальный отдел, который занимался убийствами и работал и с британскими, и с советскими службами, занимавшимися сходной деятельностью.} принудят нас к этому. Равноправие – это, безусловно, и есть признак истинных союзников.
А. Мне не составляет труда учитывать это. Присматривайте за этим человеком и удостоверьтесь, что нацисты не прослышали, где он находится. Я не знаю, что было бы хуже – публичный судебный процесс, или освобождение Муссолини, или его побег. Он ещё способен принести большой вред. Теперь я должен отправляться обратно в постель, но я хотел заставить вас поломать голову.
Б. Я бы предпочёл, чтобы вы не превращали мою голову в пчелиный улей.
А. Я вовсе не имел такого намерения. А вообще, какая жалость, что Джо Кеннеди не летит самолётом в Англию.
Б. Это едва ли необходимо. Мы у себя шпионов расстреливаем, а кем, по-вашему, является Кеннеди?
А. Опасный человек, Уинстон, но слишком влиятельный в подобных делах. Что ж, у вас герцоги Виндзорский и Кентский, а у меня Джо Кеннеди. Я никогда не забуду, что этот человек говорил и делал против меня. И я никогда не прощу его сыну, что он открыто выступил против меня на той партийной конференции по выдвижению кандидатов на выборы. Я очень устал, Уинстон, и должен попрощаться с вами. Мы сможем поговорить позже, в следующем месяце, менее напряжённо. Спокойной ночи.
