Поднялся я очень рано. Хотелось на свежую голову поразмыслить об итогах прошедшего совещания, сделать для себя необходимые выводы из выступлений командующего и члена Военного совета, чтобы распределить конкретные задания офицерам политотдела, спланировать свою работу на день: где побывать, с кем побеседовать, какие практические указания дать политорганам соединений.
Вскоре ко мне зашел батальонный комиссар С. Г. Спартак. До этого мне все как-то не удавалось обстоятельно поговорить с начальником отделения пропаганды и агитации. Получалось так: то он был в войсках, то я выезжал в соединения. Поэтому мне хотелось воспользоваться встречей, чтобы поближе с ним познакомиться. Попросил коротко рассказать о себе, о довоенной службе, об участии в войне.
В Красной Армии он служил с октября тридцать второго. Был политруком батареи, начальником окружного Дома партобразования, окружных парткурсов. С первого дня войны возглавил курсы младших политруков при политуправлении Южного фронта. В партии с двадцать пятого года.
В ходе беседы Спартак высказал интересные соображения насчет обобщения и распространения опыта работы лучших агитаторов, издания специальных листовок с показом такого опыта, о пропаганде боевых успехов ударных истребительных комсомольско-молодежных групп и отрядов. Чувствовалось, что он человек пытливый и думающий.
Я поддержал некоторые мысли Спартака, посоветовал непременно побывать в 81-й морской стрелковой бригаде у Ф. Е. Потоцкого, изучить там опыт агитационной работы и постараться лучшее из него сделать достоянием всех политорганов. Предложил вместе с подчиненными подумать над планом работы отделения пропаганды и агитации и вечером представить его на утверждение.
Но день сложился так, что оказалось не до плана. Когда наш разговор подходил к концу, резко зазуммерил стоявший на столе полевой телефон. Звонили из штаба, просили меня срочно зайти к генералу А. Г. Ермолаеву.
В просторной комнате, которую занимал начальник штаба, собрались начальники отделов и служб. Генерал-майор Ермолаев с указкой в руке подошел к большой, в полстены, штабной карте.
- Командарм и член Военного совета вместе с начальниками родов войск только что выехали на капэ. Мне поручено доложить вам обстановку. Сегодня на рассвете после сильной авиационной и артиллерийской подготовки противник крупными силами перешел в наступление на рубеже обороны двести шестнадцатой стрелковой дивизии. В связи с этим положение резко обострилось. По донесению генерала Пламеневского, части его дивизии во взаимодействии с артиллерией и несколькими подразделениями морской пехоты ведут тяжелые оборонительные бои.
Командование армии принимает необходимые меры, чтобы предотвратить вражеский прорыв. В район боев перебрасываются подкрепления. Пока же положение крайне напряженное.
Генерал Ермолаев продолжал свое сообщение. Атакуя наши части на относительно узком участке фронта, противник намеревается прорваться к морю в районе Геленджика, чтобы расчистить путь для продвижения вдоль побережья на юг. Вторая, не менее важная цель гитлеровцев - полностью овладеть районом Новороссийска.
Начальник штаба кратко охарактеризовал силы противника в районе боев. 9-я и 125-я немецкие пехотные дивизии, которыми командуют генерал-майор Шлейниц и генерал-лейтенант Фрибе, хотя за последние месяцы понесли большие потери, но тем не менее еще сильны. Они хорошо вооружены и в достаточной мере обеспечены боеприпасами. Имеют танки и самоходные орудия. Командиры дивизий - опытные генералы, до фанатизма преданные нацистскому режиму. Личный состав соединений в основном кадровый, но не обладает специальной подготовкой для боевых действий в горах. В связи с этим немецкое командование возлагает особые надежды на румынских горных егерей. 3-я румынская горнострелковая дивизия переброшена под Новороссийск из Крыма, где приобрела значительный опыт боев в горно-лесистой местности. Командует ею близкий к правительственным кругам и румынскому королевскому дому фашиствующий генерал Фильченеску. В дивизии насчитывается до 16 тысяч солдат и офицеров, специально обученных и экипированных для действий в горах.
Я живо вспомнил озабоченность комдива по поводу малочисленности полков, недостатка боеприпасов для артиллерии. Двое суток мы, группа армейских политотдельцев, провели тогда в 216-й дивизии. Я был уверен, что командиры и политработники соединения сделали все, чтобы повысить у бойцов чувство ответственности за каждый обороняемый рубеж. В стойкости людей можно не сомневаться. Но ведь противник, по словам начальника штаба, имеет почти пятикратный перевес...
- Возможно, - добавил начштаба, - румынские союзники Гитлера, в особенности солдаты, не такие фанатики, как немецкие фашисты, но все же это очень опасный противник.
В заключение Ермолаев сообщил, что по предварительному решению командующего в район поселка Эриванского и станицы Шапсугской, на фланги рубежа обороны 216-й стрелковой дивизии, предполагается переброска 77-й стрелковой дивизии полковника Е. Е. Кабанова, 255-й бригады морской пехоты полковника Д. В. Гордеева, 83-й морской стрелковой бригады подполковника Д. В. Красникова и некоторых других частей. Замысел смелый: в случае прорыва врага нанести по его вклинившейся группировке два сходящихся удара с флангов, чтобы окружить и уничтожить ее.
* * *
Как и следовало ожидать, малочисленные, сильно растянутые по фронту, ослабленные в предыдущих оборонительных боях части 216-й дивизии, несмотря на самоотверженность бойцов и командиров, не смогли выдержать натиска крупных сил врага. Гитлеровцам удалось потеснить наши передовые подразделения, занять несколько выгодных высот. Неоднократные контратаки не принесли результатов. Ожесточенность боев нарастала. Не считаясь с потерями, враг рвался вперед. Фашистское командование стремилось достичь успеха любой ценой. А в успехе гитлеровские генералы не сомневались. Они знали, что перед ними ослабленное в предыдущих боях соединение, к тому же растянутое на значительном фронте. Еще одно усилие - и еще один город на побережье Геленджик будет в их руках, а целая советская армия окажется в котле. Ради этого гитлеровское командование не жалело сил. Да и потери несли в основном союзники - не жалко!
Там, где позволяли условия местности, румынских егерей поддерживали немецкие танки, а с воздуха - крупные силы авиации.
Но быстрого продвижения не получилось. Части нашей 216-й стрелковой дивизии и недавно сформированной 2-й бригады морской пехоты с каждым часом усиливали сопротивление. Потери противника росли, а продвинулся он всего на шесть километров. Тем временем к району боя скрытно подтягивались новые наши части.
