Жила она с семьей в небольшой квартире, предоставленной ей одной еврейской организацией. Однако в Штатах довольно сложное отношение к животным и держать целую ораву собак в квартире певице не разрешили. В итоге она раздарила всех своих песиков новым знакомым и оставила себе только одного — Сократа. Но его ждала печальная участь. Во время переезда на другую квартиру (ее Ведищева купила за немалые деньги, чтобы у Сократа были лучшие условия), пес запутался поводком за колесо автомобиля и удавился ошейником. В новую квартиру семья переехала без Сократа.
Между тем работа в клинике Ведищеву совершенно не устраивала, но она вынуждена была там работать, пока училась в колледже. Камнем преткновения являлись неважные отношения с Дэвидом. Певица рассказывала: «Меня всегда шокировало, что он крыл своих американских пациентов русским трехэтажным матом. Представьте себе: жалуется пожилой американец на боль в животе, а врач улыбается и, ласково глядя ему в глаза, говорит по-русски: «Впрысни ему, Аидочка, два кубика цианистого калия. Он все равно через три дня сам подохнет». Такие «шуточки» доставляли врачу колоссальное удовольствие. Кроме того, Дэвид забывал надевать белый халат и, что больше всего меня раздражало, никогда не мыл руки после посещения туалета… Однажды я ему все высказала, и он меня уволил. Но в гот же вечер Дэвид случайно попал на мой концерт в Карнегихолл; его ошеломило мое появление на сцене в перьях и блестках. Сначала он не поверил собственным глазам, потом побежал за кулисы просить прощения. К тому времени я уже окончила колледж и сама собиралась уносить от него ноги…»
Стоит отметить, что карьера этого эскулапа завершилась, как и следовало ожидать, печально. Он нарвался на пациента, который прекрасно знал русский и без труда перевел очередное «пожелание» врача. Скандал был грандиозный. После него Дэвид попал под суд, был оштрафован на крупную сумму и лишился врачебной лицензии. Но вернемся к Аиде Ведищевой.
Как известно, чтобы сделать мало-мальски приличную карьеру на Западе, необходимо иметь агента. Однако денег на такого агента у Ведищевой тогда не было. И она пошла на хитрость — сама стала себе агентом. Чтобы ее не «вычислили», она меняла внешность — надевала черный парик, очки, строгий костюм, — и в таком виде представала перед импресарио. И надо отдать ей должное, сумела некоторых из них обмануть и заключить весьма выгодные для себя контракты. Но однажды едва не случилась осечка. Один из импресарио внезапно воспылал к ее «агенту» нежными чувствами и во время очередного свидания предпринял попытку установить более тесный контакт. Певице стоило огромного труда держать темпераментного импресарио на почтительном расстоянии, чтобы обман не раскрылся. А затем все разрешилось само собой — она, наконец, поднакопила денег и сумела нанять себе настоящего агента. А влюбленному импресарио сообщила, что ее бывший «агент» уволился по собственному желанию.
К середине 80-х Ведищева сумела стать довольно популярной среди русскоязычной диаспоры США, ее стали называть «русская Мэрилин Монро». А в 1986 году она заслужила похвалу и от американцев — сам Президент США Рональд Рейган и его супруга отправили на ее имя письмо со словами благодарности за песню, посвященную памяти тех, кто пострадал во время Чернобыльской катастрофы (эту песню Ведищева написала сама).
Между тем в личной жизни Ведищевой не везло так же, как и прежде. В начале 80-х она повстречала, как ей показалось, свою судьбу — известного сценариста Айзека Башевиса. Он уговорил ее продать дом в Нью-Йорке, купить «домик на колесах» и переехать в Лос-Анджелес, поближе к Голливуду. Айзек уверял певицу, что у нее есть все задатки для того, чтобы сделать там карьеру. И действительно, какое-то время дела Ведищевой в Лос-Анджелесе шли неплохо. Она подготовила собственную программу и выступала с ней в престижных залах, таких, как Карнеги-холл и Линкольн-центр. Однако дальше этого дело не пошло. Вскоре Башевис охладел к своей протеже и новых речей о звездной карьере уже не произносил. И тогда в жизнь певицы внезапно ворвался еще один мужчина. Этот человек не имел никакого отношения к искусству, он был всего лишь бизнесменом, но с многомиллионным состоянием. Звали его Джозеф. Ведищеву он увидел во время выступления в Беверли-Хиллз и с первого же взгляда влюбился. Так как в тот вечер ему не удалось подойти и представиться певице, он предпринимал попытки увидеть ее в неформальной обстановке. Стоит отметить, что сделать это было трудно. Ведищева вела очень замкнутый образ жизни и старалась скрывать свои домашние координаты. Причем на то имелись свои веские причины. Дело в том, что незадолго до этих событий певица потерпела горькое фиаско в любви. Она полюбила сына раввина, но его родители запретили ему жениться на певице, так как она не была чистокровной еврейкой. Это несчастье заставило Аиду замкнуться в себе, отгородиться от внешнего мира.
Между тем ее новый поклонник Джозеф оказался чрезвычайно настойчив. Спустя месяц после концерта, на котором впервые увидел Аиду, он уже имел номер ее домашнего телефона. Позвонив ей, предложил встретиться. Но она ответила довольно холодно: «Знаете, каждый мой концерт сопровождается множеством звонков, визитных карточек, предложением встреч и тому подобными знаками внимания. Я не могу реагировать на каждое предложение встретиться. Если вам понравился мой концерт — приходите еще раз». На этом их разговор тогда закончился. Но бизнесмен не успокоился. Через два месяца он снова пришел на ее концерт и здесь уже не упустил возможности представиться ей лично. Когда Ведишева его увидела, она откровенно разочаровалась. Перед ней стоял низенький, плешивый мужчина, к тому же на 25 лет ее старше. Единственным сильным аргументом в его пользу было то, что он являлся обладателем многомиллионного состояния. А какая женщина перед этим устоит? Вот и Ведищева не устояла. Спустя всего лишь несколько месяцев после их первой встречи она дала согласие на свадьбу. И вроде бы поначалу не пожалела об этом — окунулась в жизнь, о которой мечтает чуть ли не каждая ее соотечественница. Она построила шикарный дом в Беверли-Хиллз: дом из И комнат, с огромным холлом, бассейном, баром и сценой для домашних выступлений. Муж завалил ее подарками, платьями, показал чуть ли не весь мир, продюсировал на телевидении ее шоу и обещал в будущем исполнять любую ее прихоть. Взамен же он потребовал только одного — чтобы Аида навсегда бросила гастрольную жизнь и не выступала нигде, кроме Лос-Анджелеса, да и то по их уговору она могла давать всего лишь один концерт в год. Ведищева эти условия приняла. Так продолжалось в течение нескольких лет. Но затем эта жизнь ей наскучила.
