Ольга Матич - Записки русской американки. Семейные хроники и случайные встречи

358

Во второй половине 1970-х годов я стала привозить джинсы фирмы «Леви-Страусс» некоторым советским писателям (о которых пишу в последующих главах) и их сыновьям. Как известно, это был самый желанный американский подарок.

Уже в 1970-х нас познакомил Аксенов (они дружили), а когда я впервые была в Союзе (в 1973 году), Вася учил меня молодежному сленгу: герла, шузы / шузня, олдовый, фазер, чувак и чувиха, хата и т. д. Первый абзац нашумевшего «Звездного билета» полон западных аллюзий: машина «понтиак», чешская рубашка, австрийские туфли, французский ежик (прическа), штаны неизвестного происхождения (джинсы). В романе Энтони Бёрджесса «Заводной апельсин» (1962) использовался схожий прием – употреблялись англизированные русские слова: malchik, droog, brat, moloko, bugatty, bolnoy, oomny, oozhassny, choodessny, chepookha, Bog, dedoochka и baboochka и т. д. После фильма Стэнли Кубрика «Заводной апельсин» (1971) некоторые из них ненадолго вошли в американский сленг.

Я знала Маркова еще по Монтерею, где он преподавал русский язык в Военной языковой школе, будучи, таким образом, коллегой моей матери. Для дополнительного заработка Владимир Федорович учил детей преподавателей русским языку и литературе в монтерейской русской школе. Мы Маркова обожали; он увлекал нас интересными обсуждениями. Особенно мне запомнилось занятие, посвященное Пушкину, начавшееся с того, что каждый прочитал наизусть стихотворение, специально выбранное Владимиром Федоровичем в соответствии с характером ученика (так он нам говорил, а мы верили). Затем он предложил тему для дискуссии: что бы мы взяли на необитаемый остров – том Пушкина или коробку спичек. Мы с большим увлечением об этом говорили. В нашем классе учились Марина Романи и дети Марины Эдуардовны Аренсбургер, Митя и Поля. Сам Марков вскоре уехал в Беркли, где из учителя превратился в ученика.

Майк Януш из западно-украинской семьи коммунистов называл себя сталинистом, несмотря на разоблачение Сталина Хрущевым. Он стал довольно известным в кругах любителей народной музыки исполнителем славянских песен.

Джо Грбац стал адвокатом и сильно поправел, чего не скажешь о его друзьях – кузене Билле Марче (специалисте по южнославянским языкам, преподававшем в Канзасском университете), поэте Сиде Гершгорене и, конечно, Арнольде Спрингере.

В 1960 году разделение мест в автобусах и местах общественного питания по расовому признаку было отменено, но на Юге сегрегация сохранялась.

Мое поведение напоминает сидение на двух стульях, которое можно сравнить с диаспорической практикой промежуточности.

Ксения была специалистом по вопросам иммиграции в ООН, сначала в Женеве, потом в Париже. В Париже к ней в гости пришли Аксенов и его мать Е. С. Гинзбург, которых поразил вид ее мужа, Юры Рышeнкова, в оранжевой хламиде, которую он носил после их совместного пребывания в индийском ашраме. Об этой сцене мне рассказывал сам Аксенов. У них был сын, которого в детстве называли Колобком, но они через какое-то время разошлись. К сожалению, Ксения стала алкоголичкой и рано умерла. Бедный Колобок, придя домой от отца, нашел ее мертвой.

Venice также славится современным искусством. Архитектором Дома-бинокля был знаменитый Фрэнк Гери, а сам огромный бинокль на фасаде создал классик поп-арта Клас Ольденбург. Там жили и работали концептуалист Джон Балдессари, которому Гери построил дом, неоэкспрессионист Жан-Мишель Баския, замечательный художник Ричард Дибенкорн и другие.

О Владимире см. главу «Владимир Матич, или История одного коммуниста».

Впрочем, он опубликовал несколько статей о намерении Державина изменить условия жизни евреев в Российской империи. На одну из них даже ссылался знаменитый историк Франко Вентури.

В те годы главной ее задачей было противостояние политике демократов, в особенности президента Джонсона, в том, что касалось Вьетнамской войны.

Причиной было его членство в югославской компартии. См. главу «Владимир Матич, или История одного коммуниста». С.339.

Сенатор Маккарти был первым влиятельным политическим деятелем, выступившим против войны во Вьетнаме, – вследствие его успеха в начале предвыборной кампании Линдон Джонсон решил снять свою кандидатуру в президенты.

На вечеринку в честь писателя Евгения Попова у меня дома Арни пришел в юбке и с накрашенными глазами. Заинтриговал он не только Женю, но и тех, кто знал его раньше, а также гостей из третьей волны эмиграции, возможно впервые столкнувшихся с таким стилем.

В 1970-е годы я сама увлекалась идеями андрогинности, писала о них в контексте российского fin de siècle, но в жизнь не претворяла.

См. главу «Алик Жолковский, или Профессор Z.». С. 466.

См. главу «Тот самый Василий Шульгин, или Мой двоюродный дед». С. 53–54.

По-английски: Chiune Sugihara. Passage to Freedom: The Sugihara Story (1997).

Аксенов В. Круглые сутки нон-стоп // Новый мир. 1976. № 8. С. 99.

Эти документы раскрыли секретную американскую политику в ведении Вьетнамской войны президентами Кеннеди, Джонсоном и Никсоном. «Нью-Йорк таймс» начал их публикацию; администрация Никсона пыталась ее остановить, но Верховный суд вынес решение в пользу газеты.

Gilinsky V. Israel's Bomb // The New York Review of Books. 2004. 51 / 8. Gilinsky V., Mattson R. J. Revisiting the NUMEC Affair // Bulletin of the Atomic Scientists. 2010. March / April. Р. 61–75.

См. главу «Мой американский друг Арнольд Спрингер: марксист, историк, „трансвестит“».

УДБ (Управа државне безбедности – Управление государственной безопасности).

Уэльс Браун работал с теми же Ивичами, впоследствии он стал профессором Корнеллского университета. С ними, конечно, работал мой муж Александр Альбин.

У Бирнбаума я училась, а потом мы подружились; с Марианной (она преподавала венгерскую литературу в UCLA) – тоже. Они очень полюбили Владимира и переживали его смерть. На его похоронах Генрих произнес поминальное слово.

Об их встрече я пишу См. с. 234–235.

См. главу «Чарли Бернхаймер, или Мой последний муж».