Но вернемся к 1840-м годам. Окончив университет, Тургенев, чувствуя явные пробелы в своем образовании, продолжил учебу за границей. Он «отправился доучиваться в Берлин», не забывая при этом и о путешествиях. Побывал в Австрии, посетил Италию, Флоренцию, Рим. Именно в Риме ему было суждено пережить краткое увлечение 17-летней Александрой Ховриной, в замужестве Бахметевой, которую все ласково звали Шушу. Она была дочерью пензенской помещицы Марии Дмитриевной Ховриной, чей дом был известен всей образованной Москве. Весной 1839 г. Мария Дмитриевна с дочерьми Александрой и Лидией отправилась в Италию, где с ними и познакомился молодой Тургенев.
Литератор Н. Станкевич, путешествовавший вместе с Иваном Сергеевичем, писал друзьям из Италии: «К Ховриным мы ходим все очень часто… Тургенев рассказывает всегда что-нибудь примечательное. Вчера сказал нам, что видел во сне, будто женится на Шушеньке, но уверял, что он боялся этого брака».
Надо сказать, что в окружении Александры он был самым молодым ухажером и явно проигрывал на фоне других ярких личностей. Наверное, поэтому молодой, романтический поэт, мечтательный и многословный, не смог привлечь более пристального внимания юной красавицы. Продолжение этого романа так и не последовало, да и, видимо, не могло быть, о чем писал и сам Тургенев своему другу Грановскому: «…У Ховриных меня привлекала дочь, милая умная девушка… Но мне кажется, я не мог быть вполне счастливым — Судьба-с!»
Зато остался другой след этой романтической встречи. Своей жизнью и судьбой Александра Николаевна как бы развила сюжетную линию «тургеневской девушки», но уже в замужестве, доведя до совершенства тот светлый образ, который так любил писатель. Ее жизнь — лучшая иллюстрация и продолжение его повестей: доброта, целеустремленность, жажда полезной деятельности, жертвенность — вот те черты, которые были присущи этой замечательной русской женщине.
После неудачного романа с Шушу, как считал сам Иван Сергеевич, неудачи в личной жизни преследовали его постоянно. Одним из свидетельств тому стал разрыв Тургенева с трепетно влюбленной в него Татьяной Бакуниной, дочерью известного русского анархиста. Их встреча, по существу, была почти случайной. Как-то Иван Сергеевич заехал в поместье своего нового друга Михаила Бакунина, где и встретился с его сестрой Татьяной. Вместе они провели всего шесть дней, но все тургеневские стихи, посвященные Бакуниной, оказались тихими, просветленными и почему-то безрадостными.
И ваша тихая пустыня
Последний грустный звук речей —
Одно сокровище, святыня,
Одна любовь души моей.
А вот страсть Татьяны была намного сильнее. В марте 1842 г. она писала Тургеневу: «Боже мой! Хоть раз еще один увидеть вас… О, расскажите кому хотите, что я люблю вас, что я унизилась до того, что сама принесла и бросила к ногам вашим мою непрошеную любовь — и пусть забросают меня каменьями, поверьте — я вынесла бы все без смущения… Тургенев, если б вы знали, как я вас люблю!»
Возможно, Бакуниной и удалось бы увлечь мягкого и впечатлительного Ивана Сергеевича своей любовью, если бы не одно непреодолимое препятствие. Осенью 1843 г. в жизнь Тургенева вошла женщина, круто изменившая его судьбу, страсть к которой заслонила все прежние увлечения. Собственно, она разделила его существование на две разновеликие части: до нее и после встречи с ней.
Полина Виардо… Это имя знала вся музыкальная Европа. Тургенев увидел ее впервые на оперной сцене, когда прославленная певица приехала на гастроли в Петербург. В роли Розины в опере «Севильский цирюльник» она была неотразима. Увидел — и тут же влюбился без памяти. Позже близкий друг писателя, Полонский, в своем послании Тургеневу очень точно описал впечатление, которое производил тот, слушая пение Виардо:
«Но, чу! Гремят рукоплесканья! — Ты дрогнул… жалкое вниманье, — приподнимаешь складки лба, — как будто что тебя толкнуло… — Ты тяжело привстал со стула, — выходит. Она вошла… — Она поет… О это вкрадчивое пенье! — В нем пламя скрыто, нет спасенья. — Восторг, похожий на испуг, — уже захватывает дух. — Ты замер…»
Тургенев сразу же вошел в кружок ближайших почитателей певицы, который сосредоточился в доме Виельгорских, бывшем в то время петербургским музыкальным центром. Но европейская примадонна, окруженная сонмом поклонников, едва обратила внимание на восторженного и неуклюжего молодого человека. Позже она могла вспомнить о первом знакомстве только то, что: «Мне его представили со словами: это — молодой русский помещик, славный охотник и плохой поэт».
Действительно, Иван Сергеевич был слишком стеснен, неловок в порыве охвативших его чувств, которые он не мог и не хотел скрывать. Но именно его искренность, беззаветная преданность и поклонение без всякой надежды на взаимность и привлекли, в конце концов, внимание великой певицы.
И все же чем увлекла эта французская дива тонкого, умного и талантливого Тургенева? Чтобы ответить на этот вопрос, достаточно ознакомиться с восторженной характерно — такой, данной Виардо французским композитором Берлиозом: «Черты Полины правильны, резки; она еще привлекательнее при свете ламп театральных люстр. Приятный и разнообразный до чрезвычайности голос; благородство в движениях, медленных и плавных. Все достоинства, вокальные и драматические, делают ее лучшим украшением Парижской оперы. Нелегко схватить всю ее нежность, всю восторженность, все разнообразие идей, выражающихся в движениях подобной артистки».
Поклонницей Полины Виардо была и французская писательница Жорж Санд. Она настолько была поражена необычным голосом, искренностью исполнения и внутренней красотой молодой певицы, что впоследствии сделала Полину прототипом главной героини своего самого известного романа «Консуэлло».
Если такой восторг был у знаменитого Берлиоза и не менее знаменитой Жорж Санд, то что говорить о скромном молодом помещике. Тургенев сразу попал под обаяние и неотразимое влияние этой гордой, самоуверенной, необыкновенной женщины, причем на всю жизнь. «Эта привязанность, — писал он в одном из писем, — срослась с моей жизнью, и без нее я был как без воздуха».
После окончания гастролей Тургенев вместе с семейством Виардо уехал в Париж. Уехал против воли своей матери, без денег, еще неизвестный как писатель. Через два года он вернулся в Россию, чтобы в январе 1847 г., узнав о гастролях Виардо в Германии, вновь уехать. Берлин, затем Лондон, Париж, турне по Франции и опять Санкт-Петербург — Тургенев как тень следовал за своей любимой, а если расставался с ней, то неизменно уверял в письмах: «Ах, мои чувства к вам слишком велики и могучи. Я не могу жить вдали от вас, — я должен чувствовать вашу близость, наслаждаться ею, — день, когда мне не светили ваши глаза, — день потерянный».
