Говорят, что во время пребывания Будды в раю от него исходил лучезарный свет, и мастера не могли смотреть прямо на Будду. Поэтому они лицезрели только его отражение в воде, и одежду на сандаловой статуе они изобразили волнистой, словно рябь на глади воды.
Когда наступило время возвращения Будды из рая, вся царская свита во главе с царем вышли поприветствовать его. Вместе с царем сделала шесть шагов навстречу Будде и его новая сандаловая статуя. Тогда Будда благословил её и сделал предсказание: «Пробудешь ты в Индии многие века и будешь помогать бесчисленному множеству людей совершать добро. Но через века тебя увезут в далекую северную страну. Там ты станешь главной святыней для поколений царей многочисленной страны. Но и там ты не остановишься, а будешь путешествовать все дальше и дальше на север. Где бы ты ни была, везде распространится и восторжествует мое Учение!»
Прошло время, и статуя оказалась в Поднебесной.
Во время боксерского восстания в Китае статую тайно вывезли в Бурятию и выставили в Игитуйском дацане. Когда смута утихла и китайские послы попросили вернуть им их законную святыню, буряты только головой кивали:
– Да, несомненно, это ваша статуя, и мы вам её вернём. Но раз она попала в наши края, пусть простой народ получит благословение.
Так и уехали послы ни с чем. Вернулись они через год и попросили:
– Возвращайте нам нашу святыню, как обещали.
– Да, да! Мы помним! – отвечали буряты, – только народ не закончил получать благословения.
Так продолжалось на протяжении нескольких лет, пока в Китае не наступило время больших перемен. Тогда китайцы забыли о происшедшем и больше за статуей не возвращались.
Мало кто знал, что на самом деле статуя едва касается пола. Под неё можно было просунуть шнурок, который свободно проскальзывал между полом и основанием статуи. Ещё во время моего обучения столетняя бабушка Бадма рассказывала нам, молодым послушникам, что в детстве приходила в дацан вместе с родителями. Пока те молились, она просто просовывала руку под статую и игралась, за что ей часто попадало. Говорят, с накоплением грехов народа статуя опускается под их тяжестью все ниже и ниже.
Когда в России к власти пришли большевики, они стали бороться с религией. Некоторые храмы закрыли, некоторые разрушили. Часть изображений Будды большевики уничтожили, но самые известные конфисковали в пользу государства.
И вот дошла очередь до конфискации Зандан Джу. Не у одних только лам на сердце было тяжело. Последний день перед конфискацией был ознаменован плохой погодой, словно вся природа была против необдуманных действий новых властей. Все небо стало черным от надвигающихся туч. Говорят, в этот день ламы прибежали к настоятелю и крикнули хором:
– Грядет беда! Если ничего не сделать, потеряем мы Зандан Джу!
– Почему вы, обычные люди, думаете, что можете изменить судьбу великой статуи? Что должно произойти, того не миновать. Давайте лучше помолимся, – велел настоятель.
На следующий день статую погрузили на военный грузовик и увезли прочь. Весь народ следовал за своей святыней. Многие плакали, падали ниц и совершали простирания на прощание. Старики просили молодых комиссаров оставить статую, но те были непреклонны.
Однако судьба Зандан Джу оказалась не так страшна, как представляли себе многие верующие. Ее не разбили, не распилили и не продали за границу. Статую увезли в столицу Бурятии Улан-Удэ и там поместили в музейное хранилище.
Один из сторожей музея рассказывал потом удивительную историю – оказывается статуя все время поворачивалась в сторону Игитуйского дацана. Сначала он думал, что кто-то из посетителей её специально передвигает. Но каждый раз, когда он ставил статую на место, он вскоре снова обнаруживал ее повернутой. Наконец ему надоело переставлять статую, и делал он это только перед посещением музея ответственными лицами.
Так Зандан Джу пролежал в пыли до самой перестройки. Лишь с наступлением перестройки статую вернули на прежнее место в Игитуйский дацан. Сейчас там специально построили новый храм для статуи. Местные ламы ухаживают за ней и говорят, что она по-прежнему чудодейственна.
Если один человек, желая помочь другому, совершает действие, которое приносит не благо, а вред, то для него кармические последствия этого действия будут положительными, поскольку у него было хорошее намерение. Что же касается вреда, временно причиненного другому человеку, то причина его кроется в незнании того, как именно надо было помочь.
Именно поэтому мотивацию бодхичитты необходимо объединять с мудростью. Говорят, что даже бодхисатва на пути подготовки имеет лишь общее представление о том, как приносить благо другим. Однако тот, кто уже вступил на путь видения и путь медитации, и кто обрел пять видов ясновидения, напрямую познаёт склонности ума и мысли других людей и может мощнее помогать другим.
Когда я был ламой и практикующим астрологом в Агинском дацане, как-то пришёл ко мне мой знакомый Бато. Ему требовался совет, какого числа вылететь к своему сыну в Бирму. Изучив его астрологическую карту, я сделал прогноз, что ему не следует сейчас лететь в Бирму, что я и сказал Бато.
Но Бато был настроен решительно. Он уже собрал чемоданы и решил не отступать. Он пошёл к настоятелю и попросил, чтобы я прочел молитву за успех его поездки в Бирму. Мне ничего не оставалось, как выполнить волю настоятеля.
Продолжение этой истории я узнал через неделю от его жены, которая прибежала ко мне и сообщила, что её муж уже неделю находится в Хельсинки.
«Как он там оказался?» – удивленно спросил я.
А случилось вот что. Так как прямых рейсов в Бирму нет, Бато полетел с пересадкой в аэропорту города Бангкока. Бангкок – столица Таиланда, соседней с Бирмой страны, и оттуда в Бирму регулярно летают самолеты. Но не успел он сесть на самолет, летящий из Таиланда в Бирму, как из-за какой-то несчастной случайности в отношениях между Бирмой и Таиландом между ними тоже закрыли воздушное сообщение. Поэтому Бато не попал в Бирму. Власти Таиланда отправили его «обратно», как они думали, поближе к его родным местам. Впрочем, они тоже не слишком хорошо понимали, как решить проблему с транзитными пассажирами и откуда они взялись, и потому они отправили его с глаз долой рейсом Бангкок-Хельсинки. Для тайцев Москва и Хельсинки – практически одно и то же. Так Бато оказался в Хельсинки, столице Финляндии. Там он просидел неделю без еды и без денег, пока его жена не прибежала ко мне и не рассказала, что посетила шамана, и он нагадал, что ей уже не увидеть мужа в живых.
Пришлось делать большой обряд, и после этого Бато наконец вернулся домой. С тех пор он старается не спрашивать предсказаний на дорогу, а если и спрашивает, то строго слушается лам.
Однажды меня пригласили на очищение средней школы одного села. Школа на первый взгляд была чистой, и создавалось впечатление, что за ней хорошо ухаживают. Причина, по которой меня пригласили, была незаурядной.
Во время учительского собрания, проходившего в кабинете директора, последней вошла классная руководительница одного из классов, который был гордостью школы. Вы спросите: что в этом необычного? Дело в том, что эта учительница на тот момент уже месяц, как погибла. Тяжело груженный КамАЗ выскочил из-за поворота, и она даже не успела понять, что произошло.
Увидев ее, учителя повели себя на редкость выдержанно – они вежливо попрощались и разошлись по домам. Затем все по очереди взяли больничный, чтобы не ходить на работу. Ученики же были не так спокойны. Они с криками разбежались, и никакие родительские угрозы не могли заставить их ходить в школу. Так продолжалось, пока директор, единственный невозмутимый человек во всей этой истории, не решилась съездить в дацан, чтобы пригласить ламу для обряда.
Я понимал, что самое важное – объяснить умершей учительнице, что она уже не в этом мире. Внезапная смерть не дала ей возможности осознать, что она – молодая женщина и ведущий преподаватель – может вот так, по недоразумению, умереть. Она-то считала, что ее священный долг педагога – каждый день приходить и давать знания своим ученикам. И, конечно, не ожидала, что смерть таким роковым образом вмешается в ее жизненные планы.
Пригласили ламу Чодчего из Агинского дацана, который провел большой обряд за упокой души умершей учительницы, а также сделал очистительный молебен и успокоил учителей. Важно было, чтобы они еще при жизни поняли, что все вещи, в том числе и человеческое тело, преходящи и в любой момент могут быть разрушены. С тех пор учительницу никто не видел, и дети снова ходят в школу, радуясь каждому новому дню.
Когда я остался наедине с директором, я спросил у нее, не испугалась ли она, как все другие. Директор призналась, что она отказывалась верить в реальность происходящего и запрещала себе замечать покойную. Когда же все учителя вышли и директор осталась с ней наедине, пришлось согласиться с этим невероятным фактом. Тогда директор успокоилась и решила пригласить ламу.
