По словам доктора Отто Дитриха, имперского шефа прессы (пресс-секретаря) НСДАП, «Гитлер создал в среде политического руководства Германии величайшую неразбериху, какую когда-либо знало цивилизованное государство».[72] Заговоры и контр-заговоры 1943 года были ярким примером того, как Гитлер использовал свою абсолютную власть:[73] среди своих непосредственных подчиненных он раздувал огонь жестокого соперничества так, чтобы ни у кого из них не оказывалось достаточно власти или влияния, чтобы бросить вызов самому фюреру. В самом деле, такие эпизоды в миниатюре ярко характеризуют весь нацистский режим.
Согласно общепринятым представлениям Третий рейх являлся монолитным тоталитарным государством, с истинно немецкой расчетливостью управлявшим своим упрямым народом с помощью террора. Однако на самом деле, хотя режим действительно в массовом порядке использовал террор, работа правительственных учреждений в общей их массе была неэффективной, так как тормозилась конфликтами интересов и запутанной иерархией управления; здесь лишь бездарно расходовались деньги, время и трудовые ресурсы. Гитлер не проявлял интереса к управленческой деятельности, не обладал управленческим талантом и предпочитал править, сталкивая друг с другом многочисленные конкурирующие организации, обязанные своим существованием исключительно его протекции. Согласно его представлениям о «творческом беспорядке» различные люди и службы наделялись смутно очерченным кругом обязанностей в тесно связанных сферах деятельности; так было везде, от почтовой службы до разработки новых вооружений. Ценой, которую приходилось платить за его поддержку в закономерно вспыхивавшей борьбе за место под солнцем, была абсолютная личная преданность. Иногда это приносило соискателям выраженное в свободной форме общее благословение фюрера, которое они могли понимать как одобрение их конкретных планов. В погоне за личной выгодой конкуренция, выстраивание собственных маленьких империй внутри государства и бюрократическое крючкотворство были самыми ходовыми приемами, которые Гитлер сознательно поощрял; по его примитивным представлениям, такая борьба была необходима для отбора лучших – в битве побеждал сильнейший.
Архитектура нацистского государственного аппарата не поддавалась никаким логическим объяснениям.[74] Перед войной правительственные функции формально были разделены между 17 министерствами, однако последнее настоящее собрание кабинета министров состоялось в ноябре 1937 года. 30 августа 1939 г. был создан Совет министров по обороне рейха. Он состоял из шестерых государственных чиновников и ближайших соратников Гитлера; этот орган под председательством Геринга мог принимать законы в угоду Гитлеру. Члены совета были наделены широкими полномочиями в различных областях правительственной деятельности, при этом четкого механизма контроля их работы не существовало. Более того, на всех уровнях имело место дублирование полномочий, вызванное параллельными привилегиями государственных и партийных функционеров, что, конечно, провоцировало распри. Буквально у каждой государственной структуры был свой двойник в нацистской партии, с которым они боролись за ресурсы и покровительство фюрера.
Генрих Гиммлер как рейхсфюрер СС и шеф немецкой полиции был единовластным правителем огромного аппарата полиции и госбезопасности, однако его амбиции по расширению империи СС не знали границ, как и практика Гиммлера награждать служащих любого ранга соответствующими чинами в своем ведомстве. Особой же целью Гиммлера был абвер – служба военной разведки, возглавляемая адмиралом Канарисом и подчиненная Верховному командованию вермахта. Деятельность разведки Канариса дублировалась СД, внутрипартийной службой безопас-ности НСДАП (от нем. Sicherheitsdienst – служба безопасности), которой до 1942 года руководил помощник Гиммлера Рейнхард Гейдрих, обергруппенфюрер СС и генерал полиции, начальник Главного управления имперской безопасности. Две эти организации боролись друг с другом за власть и ресурсы, зачастую жертвуя эффективностью операций против общего врага.
Между Гейдрихом и Канарисом, разделявшими любовь к музыке и верховой езде, установилась, как казалось, сердечная дружба. Иногда они устраивали совместный ужин в семейном кругу. Гейдрих, хладнокровный убийца, был еще и превосходным скрипачом и часто играл для супруги адмирала. Впрочем, когда профессиональная конкуренция стала слишком напряженной, Канарис передал сведения о передвижениях Гейдриха в Чехословакии в руки британской МИ-6, и 27 мая 1942 г. в Праге двое парашютистов-диверсантов из чехословацкого движения Сопротивления, Ян Кубиш и Йозеф Габчик, бросили в машину Гейдриха, «мерседес»-кабриолет, противотанковую гранату. Несколько осколков и кусочков обивки сиденья вошли Гейдриху в спину. Сначала ожидалось, что он оправится после операции по их удалению, но затем в ранах началось заражение, и неделю спустя Гейдрих умер. Смерть главного разработчика плана «окончательного решения еврейского вопроса», представленного им в январе на Ванзейской конференции, вызвала массовые репрессии, в ходе которых погибло около 5 тыс. чехословацких мужчин, женщин и детей.
Среди самых отвратительных фигур на вершине нацистской иерархии истории известен любитель роскоши и наркоман, главнокомандующий люфтваффе Герман Геринг, владыка тайных служб и оккультист Генрих Гиммлер, а также одиозный министр пропаганды и де-факто министр внутренних дел Йозеф Геббельс. Самым же коварным из всех был довольно безликий человек – мастер дворцовой интриги, начальник партийной канцелярии Мартин Борман. Привратник Гитлера, его тень на протяжении почти всего существования Третьего рейха, он все время держался на заднем плане, за спиной своего фюрера. Ареной боевых действий ему служили картотеки документов и журналы двойной бухгалтерии. Его главным оружием был телетайп, с которого он направлял потоки инструкций своим вездесущим гауляйтерам (региональным руководителям). За глаза эти партийные деятели называли его «телеграфным генералом».[75]
В нацистскую партию Борман вступил сравнительно поздно – только в 1926 году, поэтому «старые бойцы» – те, кто поддерживал Гитлера еще во время Пивного путча, относились к нему с некоторым пренебрежением. Тем не менее, партбилет № 6088 позволял ему носить Золотой почетный знак НСДАП – им награждали членов партии, чей регистрационный номер был ниже 100-тысячного. Первой обязанностью Бормана было ведение кассы взаимопомощи штурмовиков СА (активистов партии, известных своей коричневой униформой), пострадавших в уличных драках и беспорядках. Он ловко договорился со страховой компанией о сокращении страховых взносов, одновременно увеличив партийные сборы на 50 процентов; более того, уплата членских взносов стала при нем обязательной, зато пособия выдавались исключительно по его собственному усмотрению. В первый же год эти меры принесли дополнительно 1,4 млн рейхсмарок – к великому удовольствию Гитлера. Он перевел Бормана вместе с кассой СА непосредственно в состав НСДАП. Теперь Борман работал в Коричневом доме – штаб-квартире партии в Мюнхене, где пытался занять место казначея партии Франца Ксавера Шварца.
