Аравийского полуострова сэр Уилфрид Тэсиджер, автор всемирно известных «Песков Аравии». «Лучше гореть в огне, чем жить в позоре», — гласит одна из поговорок арабов Аравии. «Позор — длиннее жизни», — вторит ей наставление-поучение их предков.
Главная жизненная установка бедуина — соблюдение ‘аса-биййи, внутриплеменной спаянности, а также следование обычаям и традициям предков.
Яркий портрет бедуинов, «сынов Аравии», оставил в своем отчете о командировке в Хиджаз (1898) российский штабс-капитан Абдулазиз Абдулович Давлетшин (1861–1920). Арабы Аравии, особенно бедуины, писал он, «нисколько не подвержены влиянию времени»; живут по заветам предков и законам пустыни. Их характерные черты — это любовь к свободе, гостеприимство и верность данному слову.
Только кочевник, считают бедуины, и есть истинный араб. Поэтому в Аравии испокон веку и говорят, что «всякий бедуин — араб», ибо рожден он в «колыбели арабов», в «земном саду Аллаха», в аравийской пустыне. Но не всякий араб — бедуин.
Особенно бедуины Аравии гордятся своим языком, одним из древнейших на земле, и верят в то, что на нем разговаривали в Раю Адам и Хавва (Ева). Будучи же изгнанными из Рая за непослушание, оказавшись на земле и воссоединившись после многих лет разлуки на горе Арафат (Хиджаз), они передали его своим потомкам. Утвердившись среди племен и народов «Острова арабов» (Аравийского полуострова), он широко разошелся оттуда по всему белу свету.
«Язык, — согласно одной из пословиц арабов Аравии, — это одна половина человека; другая его половина — сердце». Неспроста же, замечают они, народная мудрость гласит, что «пока человек не скажет слова, до той поры его достоинства и недостатки сокрыты». «Ласкай перо и меч, — поучали арабы Древней Аравии своих потомков; — чествуй хозяина пера и владельца меча, ибо государство охраняется мечом, а содержится в порядке пером и словом».
Жилище бедуина — шатер. Шерстяная ткань бедуинского шатра в Аравии — кочевники называют его «домом из волос» (бейт аш-шаар) — черного, как правило, цвета. Ткут ее только из козьей или овечьей шерсти, но никак не из верблюжьей. Верблюжья шерсть идет на изготовление тканей для одежд.
Принимая гостя в своем шатре, бедуин усаживает его на ковер и ставит рядом с ним верблюжье седло, притом самое дорогое по убранству, чтобы, когда потребуется, он мог облокотиться на него. Верблюжьи седла (хауланй) хранятся в мужской половине шатра. Седло хозяина жилища непременно прикрыто черной или белой овечьей шкурой (джаад). В некоторых племенах Аравии верблюжьи седла называют словом «шаддад» — в честь Шаддада, легендарного сына ‘Ада, родоначальника ‘адитов, «арабов первородных», автохтонов Аравии.
Располагаясь на стоянку, бедуины шатры свои, как и их далекие предки, ставят кругами или рядами. Шатер шейха, обязанность которого, как повествуют своды «аравийской старины», — «противостоять врагам и оказывать прием гостям», всегда в прошлом находился с той стороны стана, откуда, по мнению бедуинов, можно было ожидать «появления врага или прибытия гостя».
«Шейх — это отец своего племени, образец щедрости и мудрости, мужества и отваги», — ответит коренной саудовец на соответствующий вопрос иноземца. Он тот, к кому обращаются за советом и помощью, тот, «не приказам кого повинуются, а примеру кого следуют», человек с «крепким умом». «Главные привилегии шейха, — скажет бедуин, — заключаются в том, чтобы мудро править племенем; искусно вести переговоры с властями, отстаивая интересы племени; гостеприимно, по обычаям предков, принимать гостей; и облегчать участь нуждающихся в помощи соплеменников».
Шейх аравийского племени — это человек, наделенный лучшими качествами бедуина. Набор таких качеств (муравва) включает в себя честь и доблесть, мужество и отвагу, щедрость и великодушие, верность данному слову и красноречие. «Мужчинами не рождаются, а становятся», — повторяют в племенах Аравии слова-наставления предков. Шейх — это идеал мужчины-защитника своего племени. Имена таких людей, повествуют летописи «временных лет» Аравии, запечатлевает время. Деяния их остаются в сказаниях и преданиях народов и племен «колыбели арабов», и доходят до потомков.
Шейх племени и в наше время выступает арбитром во внутриплеменных спорах и тяжбах. В прошлом при судебных разбирательствах шейх опирался на советы ‘арифов, то есть знатоков обычаев и традиций аравийской пустыни и родословных семейно-родовых кланов племени. Если соплеменник проигрывал дело и не соглашался с решением, озвученным шейхом, то должен был незамедлительно покинуть дайру (место обитания) племени.
Шейхами обычно выступают представители семейно-родовых кланов, стоявших у основания племен.
Постель бедуина — песок, сказывал Антара, величайший воин-поэт Древней Аравии. Кровля его жилища, аравийской пустыни, — небо, а щит и крепость — лошадь. Располагаясь на отдых на открытом воздухе в пустыне, бедуин и в наши дни расстилает на песке шерстяную накидку (бишт), а под голову кладет «аравийскую подушку» — кучку мягкого песка, покрытого головным платком. Спит исключительно на спине, лицом вверх. Отворачивать лицо от неба со звездами и луной, «лампадой ночи», помогавшим в прошлом бедуинам-караванщикам, капитанам «кораблей пустыни», определять по звездам нужный им маршрут в «океане песков», считалось у предков нынешних аравийцев-кочевников «поведением неблагодарным» по отношению к «дружелюбным небесам». И завет-правило это бедуины Аравии соблюдают и поныне.
Бедуин, отвечают кочевники Аравии на соответствующий вопрос чужеземца, — это человек, ведущий кочевой образ жизни, владеющий верблюдами и живущий в «шатрах Кедара», «отца кочевников» Верхней Аравии, одного из 12 сыновей Исма’ила, прародителя племен Северной Аравии.
Бедуины, гласят сказания аравийцев, — это «путники ночи», «сыны пустыни». Они не раболепствуют, и никогда не перед кем не заискивают. За нанесенные им обиды мстят непременно. Пекутся о достоинстве и чести. Честь для них — превыше всего. Ценят они ее дороже жизни. Клятва честью в Аравии, где бы то ни было, — священна и поныне. Нарушить ее — значит покрыть позором и себя, и свое потомство. Бедуины презирают слабость и безволие. Порицают скупость. Ложь, трусость и малодушие именуют «срамом», а скупость и предательство, в делах и дружбе, — «мерзостью». «Ложь не живет долго, — поучают отцы-бедуины своих сыновей, — и на лжи доверительных отношений не построишь». Самое грязное оскорбление для бедуина и в наши дни — это брошенное по его адресу слово «бахил», то есть скупец.
Бедуином управляют гордость и честь, отмечали великие исследователи-портретисты Аравии; ими он дорожит больше жизни. Гордость за то, что он — житель «колыбели арабов и ислама», потомок одного из народов-старцев земли. «Потерянные деньги найдутся, потерянная честь — никогда», — заявляют бедуины. «Лучше гореть в огне, чем жить в позоре», — скажет к месту бедуин присказку предков в беседе с гостем-иноземцем. И добавит: «Позор — длиннее жизни. Позор кровью не смыть». Потому-то и говорят в Аравии, что «мужчина наследует не только имущество своих предков, но и позор их и славу». Клянясь
