В 1987 году исполнилось 25 лет работы Петросяна на эстраде. Дата, как говорится, круглая, и друзья артиста настоятельно советовали ему отметить этот юбилей. Петросяну идея понравилась, тем более что он получил официальное предложение устроить такой торжественно-сатирический вечер и от московского Театра эстрады. Вскоре вечер состоялся; он назывался «Доброе слово и Петросяну приятно» (сценаристы Л. Якубович и В. Билевич). В этом спектакле Петросян и его автор М. Задорнов (с ним артист начал работать с начала 80-х) открывали новые темы. В частности, именно они первыми заговорили с эстрады о М. Горбачеве и его супруге, о Е. Лигачеве, о проститутках, о переименовании наших городов и улиц, о Компартии и многом другом. Некоторые из монологов, прозвучавших на этом представлении, вошли в новый спектакль Петросяна «Инвентаризация», который увидел свет в 1988 году.
Е. Петросян вспоминает по этому поводу: «Готовилась XIX партийная конференция, все ожидали решительных перемен, и мы в своем эстрадном цехе почувствовали это на собственной шкуре.
Обычно перед концертом такого суперправительственного уровня шла жестокая селекция: кого выпускать на сей раз — и выпускать ли вообще. В целой программе для сатириков находилось одно-два вакантных места, это в лучшем случае. На этот раз «свежий ветер перемен» и гласность обещали увеличение таких вакансий. Действительность превзошла ожидания. Ответственный за «сатирический блок» концерта Борис Сергеевич Брунов получил возможность пригласить на сцену Кремлевского Дворца съездов целую группу ведущих артистов этого жанра. Но именно это обстоятельство стало почти непреодолимым препятствием для выступления с целым номером. У каждого из сатириков оказалось очень мало отведенного ему на сцене времени. Пришлось обходиться только короткими цитатами. Мы выбрали самые острые и смешные, они сложились в единый большой номер. Впервые на этой сцене прозвучало острое слово, да еще как подтверждение некоторых докладов на конференции. Важен и еще один момент — мы вдруг поняли, как разнообразна и многолика наша сатирическая эстрада и как высок ее творческий потенциал».
Сегодня Петросян по-прежнему купается в лучах славы и по праву считается одним из самых популярных наших комиков. В начале 90-х, когда стало модным тянуть артистов в политику, пытались это проделать и с Петросяном. Ему поступило сразу шесть (!) предложений от различных партий и политических движений баллотироваться депутатом от их блоков. Но Петросян от всех предложений отказался (правда, один политический блок даже после отказа Петросяна все равно напечатал его фамилию, заявив: мол, у вас высокий рейтинг). Когда проходили первые выборы в Государственную Думу, Москонцерт настоял на том, чтобы Петросян баллотировался в городскую Думу. Однако в процессе выборов Петросян все-таки одумался и снял свою кандидатуру.
Что касается творчества, то здесь Петросян продолжает работать не покладая рук. В 90-е годы Театр эстрадных миниатюр под его руководством выпустил в свет спектакли: «Дураки мы все!» (1991), «Страна Лимония, деревня Петросяния» (1995). Кроме этого, Петросян ведет на телевидении еженедельную передачу «Смехопанорама» и является постоянным участником другой телепередачи «Аншлаг» (с середины 1998 года еще одним участником этой передачи стала и его супруга Елена Степаненко — радикально изменив свою внешность, она все чаще выступает с сольными номерами).
Из интервью Е. Петросяна: «Я большой зануда, и это могут подтвердить все, кто меня знает. В гостях обычно все ждут: вот он сейчас выдаст! И очень разочаровываются, потому что ничего смешного от меня дождаться невозможно. Я просто скучный молчун и предпочитаю слушать, наблюдать…
У меня есть дочь от первого брака — Вика. Она искусствовед, окончила исторический факультет МГУ. В свое время я запретил ей стать актрисой. В детстве она занималась в телевизионном и театральных кружках, много раз выступала по телевидению. Ее подруги — дочери актеров — хотели стать актрисами. И стали. А я запретил. Потому что, к несчастью, не увидел в ней тогда ярких актерских задатков. Актерские династии хороши, если они идут по возрастающей. Стыдно, если все наоборот. Ну а сейчас, когда вижу, как в компании она рассказывает какую-то историю или пародирует какого-то деятеля, я понимаю: она это делает лучше, чем я, и меня начинает мучить совесть…»
P. S. В 1995 году Виктория родила ребенка, тем самым сделав своего знаменитого папу дедушкой.
Инна Чурикова родилась 5 октября 1943 года в городе Белибей Башкирской АССР. После войны вместе с мамой — Клавдией Васильевной, в будущем профессором-биохимиком — Инна приехала в Москву.
В детстве Инна ужасно комплексовала по поводу своей внешности, однако мама верила: ее дочка — человек талантливый и она обязательно станет актрисой. Мать заразила своей верой и дочь. Впервые Инна вышла на сцену в начале 50-х — будучи летом в пионерском лагере, она записалась в драматический кружок и активно участвовала во всех его постановках. Лицедейство настолько захватило ее, что чуть позже она оказалась в молодежной студии при Драматическом театре имени К. С. Станиславского.
О себе Инна Чурикова рассказывает: «Артисткой я стала благодаря маме. Мама мне всегда говорила, что я буду актрисой. Я не хотела ее огорчать. Она в жизни всего сама добилась — трудом, напором, волей. Бабушка почти безграмотная была, а мама — химик, профессор. Она всегда говорила: «Дочка, если что задумаешь, так тому и быть». А у меня внешность не артистическая — что с такой внешностью задумывать? Мама же говорила: «Дочка, ты у меня красавица». Смешно… И знаете, если бы не она, я бы, возможно, в себя не поверила, хотя, мне кажется, с пеленок что-то разыгрывала, представляла, изображала…»
Окончив десятилетку, Чурикова подала документы сразу в два театральных вуза — в Школу-студию МХАТа и в Театральное училище имени Щукина. Однако ни в одно из этих заведений ее не приняли: во МХАТе она «срезалась» на экзамене (читала серьезное стихотворение с закрытыми глазами, как советовала ей мама, а вся комиссия умирала от хохота), а в «Щуке» ее «забраковали» из-за внешности. Один из тамошних преподавателей прямо во время экзамена внезапно спросил: «Девушка, а вы давно рассматривали свое отражение в зеркале?» Чурикову это настолько потрясло, что она расплакалась и забрала документы. К счастью для нашего искусства, обида жила в ней недолго. По ее же словам: «Я была о себе хорошего мнения, знала, что у меня своеобразное лицо, которое не каждому дано оценить, поэтому, поплакав, забрала документы из Щукинского и больше туда не приходила. Не поняли меня, ну и ладно…»
