Да! Что еще было потрясающе! Его уважение к чужому творчеству, которое он принял в руки, — оно восхитительно. Он не упустил ни одной строчки подстрочника, ни одного тезиса, он их реализовал все абсолютно! Работа была выполнена с удивительной четкостью, честностью, добросовестностью. И как это совместилось с яркой, безудержной фантазией, которой баллады просто блещут, — для меня загадка».
Оценивая труд и талант Высоцкого, Милькина скромно умалчивает о первооснове — о совершенно мастерски выполненном режиссерском сценарии Швейцера. Баллады были настолько подробно прописаны режиссером, что первоначально складывалось впечатление, что Высоцкий просто зарифмовал подстрочники Швейцера. Он точно по сюжету выполнил задание, но, как поэт, внес в него политическую остроту и ясность. Если подстрочники режиссера строго увязаны с сюжетом фильма, то баллады поэта имеют как бы самостоятельный сюжет, способный существовать отдельно.
Но тут запаниковал композитор фильма И.Шварц: «Я не знаю, как трансформировать Высоцкого, не знаю, как делать его баллады. Писать другую музыку — это значит его уничтожить, а как их подправить, я не знаю!» По его же настоятельному совету Швейцеры пригласили из Ленинграда на «Мосфильм» талантливого композитора Анатолия Кальварского. Кальварский облачил темы Высоцкого в нормальную музыкальную форму, разработал партитуру и дал ансамблю Георгия Гараняна. Высоцкий остался доволен...
А.Кальварский: «Нас в 1974 году познакомил Исаак Осипович Шварц, когда я помогал Володе в аранжировке музыки к кинофильму «Бегство мистера Мак-Кинли». Володя написал музыку как чисто бытовую. Это был фильм-памфлет о какой-то ситуации в якобы несуществующей стране, хотя всем было ясно, что подразумеваются пресловутые Соединенные Штаты Америки. И поэтому надо было его баллады перевести на какой-то музыкальный язык, созвучный американской музыке. Это было безумно трудно! Я нашел несколько возможностей сделать для некоторых песен смесь такую — полуевропейскую, полуитальянскую. Одну балладу написал сам Володя, просто удивительно попав в тему, поскольку он прекрасно чувствовал, что нужно в этом фильме. А еще одну — «Балладу о манекенах» — мне пришлось написать самому».
3 декабря Высоцкий заключил с «Мосфильмом» договор на восемь песен для фильма: «2. За каждую написанную и принятую песню «Студия» выплачивает «Поэту» сто пятьдесят рублей (150 руб.)».
В фильме снимались очень сильные актеры: А.Степанова, Д.Банионис, Ж.Болотова, А.Демидова... Самым выдающимся актером фильма был Борис Бабочкин, увы, не доживший до премьеры.
Съемки фильма проходили в Будапеште...
С.Милькина: «Для нашего начальства была изготовлена одна (единственная!) полная копия фильма. Они посмотрели и были потрясены. И вот после этого потрясения, они, полагая, что надо свою лепту внести, начали работать... Они искромсали картину. Володенька, который пришел на премьеру, ушел с нее больной».
B. Высоцкий: «Мне поручено было написать туда девять баллад, что я и сделал... Они громадные, эти баллады, по четыре-пять минут. И на них идет действие... И что получилось? Кончилась картина, посмотрели материал, и выяснилось, что она такого задумчивого, длинного повествования, эта картина, а мои песни... я их все писал, как мы и договаривались, с жутким нервом, трагично. И они не вошли, эти песни, туда... Осталась там одна песня с четвертью. А везде написано вот такими буквами, что автор песен, автор баллад. Реклама давалась гигантская, как будто я там вообще не буду слезать с экрана. И вышла на поверку вот такая история. Это досадно очень...»
C. Милькина: «Но это еще не все. После премьеры мы со Швейцером уехали отдыхать и строго-настрого наказали монтажнице, Клавдии Алеевой, беречь и не затерять эту единственную полную копию. Она эту копию отдала, и ее смыли! Я никого так в жизни не ненавижу, как Клавдию Алееву. Смыли уникальную копию с последней ролью Бабочкина и фантастически прекрасным Высоцким!»
Премьера фильма состоялась в 1975 году. Работа получила хорошие отзывы в прессе. Многие из актеров за исполнение ролей получили Государственную премию, а Высоцкий, своим творчеством придавший нерв и целостность фильму, отмечен не был.
Л.Финк («Искусство кино», № 5, 1976): «...Фильм «Бегство мистера Мак-Кинли» не сходил с экрана кинотеатра «Россия» почти два месяца. Похоже, что даже создатели картины не рассчитывали на такой успех. Не попыткой ли поднять шансы фильма на популярность можно объяснить появление на экране Владимира Высоцкого с гитарой? Его песни-баллады сами по себе хороши. К тому же по смыслу они связаны с леоновской проблематикой. Так в песне о манекенах ясно звучит осуждение социального инфантилизма, а именно в этом один из важнейших мотивов фильма».
В следующем году в популярном звуковом журнале «Кругозор» на гибкой пластинке запишут две баллады из этого фильма. Фотохудожник В.Плотников тогда представил для журнала цветную фотографию. Но в редакции сказали: «Цвет... — это слишком много для Высоцкого».
Несмотря на нападки в «Советской культуре» в начале года, концертная деятельность Высоцкого была очень успешной. Он дал более 70 концертов в различных городах Союза, включая Москву, Новокузнецк, Жданов, Ташкент, Ленинград, Алма-Ату, Киев... Продуктивным в этом году было и поэтическое творчество. Из-под его пера выходят около 60 новых произведений...
В декабре по заказу режиссера «Мосфильма» С.Тарасова Высоцкий пишет три песни для телефильма «Морские ворота»: «Всему на свете выходят сроки...», «Был развеселый розовый восход...» и «В день, когда мы, поддержкой земли заручась...». Высоцкий писал не для себя — в фильме их должен был исполнять артист «Таганки» А.Васильев. Однако по независящим от режиссера причинам эти песни из фильма были исключены.
В.Высоцкий: «Я иногда много работаю для кино, а получается — ничего, пшик. Примерно из пяти работ, которые я делаю, видят свет и доходят до зрителей и слушателей — две. Никогда не знаю, когда пишу песни или снимаюсь, — будет это в картине или нет. И не оттого, что вот, мол, какой я крамольный и запрещенный — совсем не по этой причине, хотя и это тоже бывает... Это из-за того, что я всегда пытаюсь писать всерьез даже шуточное... Ну, это уже свои дела, но бывают дела намного сложнее, в которых ты не можешь никому ничего доказать. Но я все равно постараюсь сохранить этим песням жизнь, они пойдут на магнитофоны, я буду надеяться, что это будет доставлять людям радость, удовольствие, заставит подумать и так далее. Они, конечно, не пропадут, хотя есть ощущение досады».
