604
Очередной смешной эпизод – в связи с конференцией: некий милый человек по имени (тоже) Саша ночью отвез меня в аэропорт, но от денег категорически отказался. Тогда я оставила ему все мои американские сигареты. Много лет спустя в Беркли я узнала, что это был Александр Штейнберг, физик-теоретик, который, женившись на Алле Ефимовой, уехал в Калифорнию.
Костя Поливанов, двоюродный брат моей московской подруги Маши Поливановой.
Такую работу у нас в университете делают аспиранты.
Через несколько лет, уже наладив торговлю антикварными книгами, Саша Соболев повел меня в «Макдоналдс» на Пушкинской площади и рассказал, что доллары, которые я ему платила, положили начало его бизнесу. В благодарность он купил мне множество книг, которые, зная мои интересы, выбирал сам. Много лет спустя, когда он уже стал известным специалистом по редким книгам, я навестила Соболева в его московском офисе. Саша сказал, что продолжает литературоведческие штудии и печатается в специальных библиографических изданиях, преувеличив, однако, «библиографичность» своих штудий.
См. главу «Борис Арсеньевич Павлов, или Мой отец». С. 196–198.
На последней конференции по Андрею Белому Моника Спивак рассказала, как Белый отрицательно отозвался о неком безымянном чернокожем американце из Чикаго, и я высказала предположение, что, очень возможно, это был тот самый Фредерик Томас. Скорее всего, он был единственным чернокожим американцем из Чикаго, жившим тогда в Москве.
Живовы, находившиеся в Беркли во время выборов, поехали в русское консульство в Сан-Франциско, чтобы проголосовать за Прохорова. Как Живовский берклийский шофер, повезла их туда я – там встретились с другим берклийским профессором, Алексеем Юрчаком (у него двойное гражданство), который приехал с той же целью. Витя Живов дал кому-то интервью – почему он голосует за Прохорова, а я тем временем расспрашивала неизвестных мне россиян о том же. Известно, что в Сан-Франциско Прохоров получил около 95 процентов голосов.
У меня сохранился воскресный номер New York Times Magazine (31 октября 2010 года), на обложке которого изображен Михаил Прохоров в полный рост, в костюме и галстуке, в обеих руках – по баскетбольному мячу. Длинная статья под названием «An Oligarch of Our Own», связанная с покупкой им баскетбольной команды «Nets», – это биографический очерк, в котором упоминается и его старшая сестра.
Судоплатов А. Письмо Александра Судоплатову Борису Павлову // Судоплатов А. Дневник. М.: Новое литературное обозрение, 2014. С. 297.
Коэн был незаурядным деканом. В Лос-Анджелесе его всегда можно было встретить на каком-нибудь таком фильме, на котором своего декана увидеть никак не ожидаешь, например на «В. Р. Мистерии организма» того же Макавеева. Сам он был специалистом по юриспруденции и философии, но и знатоком визуального искусства. В 1995 году, когда мы с Чарли были в Москве, Маршалл поехал в Россию, чтобы посетить ее лучшие музеи. По моему совету он пошел с нами в Третьяковскую галерею на Крымском Валу. Из другой оперы: когда я объясняла Коэну, кто такой Окуджава (чтобы попросить денег на выступление Булата), он прервал меня, сказав, что знает: это русский «Битл», то есть нашел тот же эквивалент в западной популярной культуре, что и Семен Карлинский). Запомнились его слова, сказанные моей коллеге Марше Киндер: «Если Ольга Матич очень хочет что-нибудь устроить, нужно сразу согласиться – ведь она все равно своего добьется».
Bernheimer С. Figures of Ill Repute: Representing Prostitution in Nineteenth-Century France. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1989
Купленный им антиквариат находится в «Замке Херста» в Калифорнии, на берегу Тихого океана. Там уже много лет музей, куда приезжает множество туристов.
Bernheimer R. Wild Men in the Middle Ages: A Study in Art, Sentiment, and Demonology. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1952. У Чарли в кабинете висел оригинальный оттиск с гравюры Альбрехта Дюрера «Герб с черепом», на которой изображены дикарь с женщиной: отец разбирал ее в своей книге. Теперь, по завещанию Чарли, эта гравюра висит в библиотеке Брин-Мор-колледжа, где преподавал его отец.
В свое время «The Nature of Representation: A Phenomenological Inquiry» (1961) была воспринята как своего рода дополнение к книге Эрнста Гомбриха «Искусство и иллюзия», опубликованной в 1960 году.
Bernheimer Ch. Flaubert and Kafka: Studies in Psychopoetic Structure. New Haven: Yale University Press, 1982. Р. 1.
Он тогда подавал на это место, a кандидатуру его первой жены, Джоан Де Жан, рассматривали на кафедре французской литературы. Оба получили предложение от USC, но в конце концов отказались. (Это один из способов повышения зарплаты в своем университете.)
В часто цитируемой статье под названием «The Literary Space of Gogol's „Overcoat“» (1975) Бернхаймер пишет, что Акакий Акакиевич «становится текстом», а автор «Шинели» «восхваляет способность литературы быть прерывистой, нарушать установленный порядок, обходиться без единого центра – способность, которую он иллюстрирует неуловимым существованием главного героя (если не брать в расчет буквы алфавита)»; он также говорит о значимом отсутствии голоса автора, замененного «чревовещательным повествованием».
На Международном съезде славистов в Киеве в 1983 году я сделала доклад об изображении падших женщин в русской литературе, после чего в какой-то местной газете написали, что моей целью было разложение молодежи! Это мне потом рассказал Юрий (Иосифович) Левин, с которым я познакомилась именно на этом съезде.
Статистический метод применял и мой дед Билимович: тогда это было новшеством и в экономике.
В молодости она увлекалась новаторской системой Жак-Далькроза – ритмикой, которая обрела широкую известность (в том числе в России). Глэдис обучалась ей у самого Жак-Далькроза в Женеве, а затем преподавала ее у себя в Брин-Море. Она рассказывала, что на занятия к ней ходила будущая голливудская звезда Кэтрин Хэпберн, которая тогда там училась. Еще мать Чарли любила Альпы – она ходила туда и после того, как ей исполнилось девяносто (она дожила до девяноста девяти лет).
У Рашильд в нижнюю часть тела манекена из воска вставлена пружинка, сообщающаяся со ртом, которую героиня каждый вечер нажимает, чтобы «оживить» его губы. «Monsieur Vénus» я читала еще в 1970-е и даже делала о нем доклад на каком-то феминистском семинаре, выбрав вместо положительной, порядочной женщины образ извращенной декадентки. Изображение восковой фигуры у Рашильд напоминало мне о стихотворении Блока «Клеопатра», где по нажатию пружинки змея жалит грудь царицы в петербургском Музее восковых фигур.
