БИРГЕР. Либер Фройнде!.. Дорогие друзья!.. Позвольте провозгласить мое сегодняшнее художественное кредо: Проза Георгия Маркова! Поэзия Егора Исаева! Музыка Хренникова! Живопись Биргера!
Гробовое молчание. Занавес медленно закрывается.
Перед занавесом снова Бен и Игорь.
БЕН (уныло). Ну?.. Что я тебе говорил?
ИГОРЬ. Это ТЫ мне говорил?.. Это Я тебе говорил!
Звучит грустный голос БУЛАТА:
Города моей страны
Все в леса одеты.
Звук пилы и топора
Трудно заглушить.
Это для друзей моих
Строят кабинеты.
Вот построят, и тогда
Станет легче жить.
* * *
Как я уже сказал, разыгрывали мы эту пьесу втроем: Алла, Игорь и я. Все мужские роли распределили между собой мы с Игорем, женские, естественно, достались Алле. А песню Булата пел Булат. Не сам, конечно: звучал его голос, записанный на магнитофонную ленту.
Это последнее обстоятельство слегка меня беспокоило.
Песенка Булата, которая по моему замыслу должна была звучать до начала представления и заключать его, начиналась так:
Что-то дождичек удач
падает не часто.
Впрочем, жизнью и такой
стоит дорожить…
В песне это было прекрасно. Но для той роли, которую я отвел этой песне в спектакле, такое начало решительно не годилось. И я сочинил две другие начальные строчки:
Свежий ветер перемен
дует так не часто.
Этой милостью судьбы
надо дорожить…
Но как присобачить их к Булатовской песне? Не просить же самого Булата спеть всю песню заново с этими моими строчками! Может заартачиться. Или — еще того хуже! — обидится, что я так бесцеремонно обошелся с его песней.
Но беспокоился я зря. Профессионалы легко разрешили эту задачу. Как-то там смикшировали голос Булата, и Веня Смехов, подделываясь под Булата, пропел мои две строчки, так ловко попав в ритм и тон музыкальной фразы, что и сам Булат, наверно, не заметил бы подделки.
Игорь в роли Биргера был хорош, но это был все-таки не совсем Биргер, а чуть утрированный, шаржированный Биргер. Что же касается Беллы, реплики которой «озвучила» Алла, то это была — сама Белла. Голос и речевую манеру знаменитой нашей поэтессы Алла воспроизвела с изумительной точностью. А голос и манера эта сами по себе были так бесподобно выразительны, что не было никакой нужды их утрировать.
Помимо реплик Беллы в передаче Аллы Демидовой, особый успех имела финальная реплика Биргера: «Позвольте провозгласить мое сегодняшнее художественное кредо: Проза Георгия Маркова! Поэзия Егора Исаева! Музыка Хренникова! Живопись Биргера!»
Дело тут было в том, что все наши зрители не раз слышали из уст Бориса такую — постоянно им повторявшуюся — словесную формулу: «Проза Войновича! Поэзия Чухонцева! Музыка Эдисона Денисова! Живопись Биргера!» Так что тут сработал эффект узнавания «перевернутого» знакомого текста. Ну и, конечно, грустный смысл этой реплики в контексте всего сюжета пьесы: несмотря на «свежий ветер перемен», получить право на персональную выставку опальный художник — даже если его при этом обзовут «подонком нашего общества» — может только в том случае, если он кардинально изменит свое «художественное кредо», предаст себя и своих друзей-единомышленников, заменив их звездами официозного псевдоискусства.
Получается, что в апреле 1986 года, то есть спустя целый год после прихода к власти нового генсека, ни на грош не верили мы в эту обещанную нам «перестройку». Много уже слышали мы в своей жизни таких обещаний и потому пребывали в неискоренимой уверенности, что все эти радостные посулы — очередной блеф. Что бы там ни пели ОНИ нам со своих высоких трибун, в наш тесный круг друзей-единомышленников этот «свежий ветер» никаких существенных перемен все равно не внесет.
Так думали тогда, я полагаю, мы все.
И ошиблись.
Выяснилось это уже через год, и об этом была вторая моя пьеса:
РАЗГУЛ ДЕМОКРАТИИ Народная драма в одном действии, трех картинах.
КАРТИНА ПЕРВАЯ.
Площадь перед аэровокзалом «Шереметьево». Пестрая толпа, в которой пока нет ни одного знакомого лица. Над толпой плывет портрет Биргера. Звуки гармоники, притоптыванья, залихватские выкрики «Эх!», «Ух!», взвизгиванья.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС (поет).
Самолет, стальная птица,
В небе кувыркается.
МУЖСКОЙ ГОЛОС.
Кто не ездил за границу,
Нынче отправляется.
Отыгрыш, взвизгиванья, топот.
ДРУГОЙ МУЖСКОЙ ГОЛОС.
В заграничные круизы
Как один получим визы.
С разрешения ОВИРа
Постоим за дело мира.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС.
Мы от слез совсем опухнем,
Ошалеем с горя.
Уезжает в город Мюнхен
Наш любимый Боря!
ДРУГОЙ ЖЕНСКИЙ ГОЛОС.
И в мороз и в летний зной
Нынче Биргер выездной.
МРАЧНЫЙ МУЖСКОЙ ГОЛОС.
За бугор укотится,
Обратно не воротится.
Отыгрыш. Снова визг, топот, залихватские выкрики.
Все скандируют:
— Бир-гер! Бир-гер! Выездной! Погляди на шар земной!
Чуть сбоку возникают два алкаша.
ПЕРВЫЙ. Вась, а Вась, кого провожают-то?
ВТОРОЙ. Да еврея какого-то. То ли Бригера, то ли Бергера.
ПЕРВЫЙ. Гляди-ка! Опять их выпускать начали. Вот паразиты! А нас с тобой никуда не выпускают.
ВТОРОЙ. Боятся, Толик! Боятся, чтоб утечка мозгов не началась!
Появляется Биргер с маленьким чемоданчиком в окружении провожающих его друзей.
СЛАВА (поет).
Стало нынче на Руси
Больше демократии.
Биргера, хоть не проси,
Восстановят в партии.
НЕПОМНЯЩИЙ (стоит одиноко, чуть поодаль от всех друзей, мрачно).
Русь жива, простора хватит
Здесь и сердцу и уму.
А разгулы демократий
Нам, славянам, ни к чему!
БЕН.
Больше нечего тужить,
Кончились напасти.
Оказалось, можно жить
При Советской власти.
БУЛАТ (наигрывая на гитаре, напевает).
