Надо сказать, что молодой наблюдатель Хлыстунов, увидев, что Русаков вскинул винтовку, крикнул:
– Не стреляй, они, похоже, не поняли, кто мы такие! Но Русаков не внял голосу разума. Спустя два-три часа Евдоким умер в муках на руках у своей беременной жены. Вот так закончилось это страшное по своей сути выяснение обстоятельств, связанных с грязной анонимкой, о которой Евдоким так и не узнал.
Наблюдатели составили протокол, в котором обвинили Лыковых в том, что они якобы оказали сопротивление, тем самым угрожали их жизни, и в тот же день покинули заимку. Карп Осипович категорически отказался подписать, как он сказал, «ложную бумагу». Карп Осипович и Аксинья вдвоем остались около убитого Евдокима в окружении тайги и свалившегося на них безысходного горя. Поздно вечером перенесли они тело Евдокима в избу, уложили в наспех выдолбленную домовину, а на следующий день погребли рядом с умершими недавно от непонятной болезни близкими родственниками.
После похорон Карп Осипович сплавил семью Евдокима вниз по Абакану, а сам ушел к своей семье на реку Лебедь. Здесь на следующий год родилась у них дочь Наталья. Она – единственная из семьи Лыковых, которая родилась на Алтае в Турочакском районе Ойротской автономной области – ныне Республика Алтай.
Так прекратил существование этот затерявшийся в дремучей тайге несчастный поселочек. Получилось, что пришли сюда для того, чтоб безвременно похоронить здесь близких сердцу людей и потом уйти от дорогих могил в тревожную неизвестность.
По возвращении наблюдатели представили директору составленный протокол и подробную объяснительную, в которой, существенно извращая фактические события, обвиняли Лыковых в вооруженном сопротивлении. Этот случай взбудоражил весь поселок. Многие работники заповедника, хорошо знавшие Лыковых, были в недоумении. Как мог Евдоким, искренне желавший работать в заповеднике, когда и вопрос о его приеме был практически решен, оказать вооруженное сопротивление? Словом, этому не совсем верили, а, разговаривая между собой, говорили, что здесь что-то не так. О случившемся сообщили в район. Было проведено расследование, но как-то поверхностно, как бы не придавая особого значения. Никто перед судом не предстал. Середина тридцатых годов. Самое смутное и жутковатое время. Ну, убили, и что тут особенного. Значит, виноват.
Весной 1935 года группа наблюдателей во главе с начальником охраны посетила заброшенный поселочек. Осматривая окрестности поселка, обнаружили, что медведь разрыл могилу Евдокима, вытащил труп и съел его. Колода, в которой был похоронен Евдоким, валялась рядом. Везде виднелись обгрызанные кости, остатки одежды и наполовину сохранившийся череп. Наблюдатели заново выкопали могилу, постелили в домовину сухую траву, уложили все, что осталось от Евдокима, и вновь погребли. Д. Молоков спустя годы рассказывал нам, что все увиденное произвело тогда на всех гнетущее впечатление.
Случаи выкапывания медведями трупов на сельских кладбищах в Сибири известны, хотя они были крайне редки даже в таких глухих местах. Все дело в том, что неглубоко похороненные тела привлекали медведей запахом разложения, а в данном случае одному Карпу Осиповичу было сложно выкопать глубокую могилу и еще сложней опустить тяжелую колоду, поэтому и похоронили Евдокима как смогли, на небольшую глубину.
В разговоре с Агафьей Лыковой я спросил ее, известно ли ей о том, кто написал донос на Евдокима, или, может, слышала что-либо о том случае? К моему удивлению, она с уверенностью сказала:
– На Евдокима доказал Ермилий Золотаев. А на мой вопрос, откуда ей это известно, ответила: – Тятенька сказывал. Кстати, Молоков был такого же мнения. Почти три года прожили Лыковы в Турочакском районе. За это время Акулине Карповне удалось побывать в своем родном селе Дайбово, где она родилась и где еще жили их родственники.
В начале 1937 года Лыковых неожиданно посетили сотрудники НКВД и подробно расспрашивали о том, как и при каких обстоятельствах был убит Евдоким. И хотя в разговоре не чувствовалось чего-то угрожающего, наоборот, сотрудники посочувствовали Лыкову, сказали, что наблюдатели были неправы и что надо разобраться в этой истории. Однако Карп Осипович встревожился не на шутку. Стал думать, что так просто это дело не закончится, что наблюдатели могут наговорить чего угодно, оправдывая свои действия, и обвинить его в том, чего не было.
В той тревожной обстановке, когда все люди жили, не совсем понимая, что же происходит в стране, когда люди стали бояться друг друга, Карп Осипович принимает решение уйти в тайгу. Причем уйти так, чтоб никто не знал, куда ушли, где остановились на жительство. И надо сказать, что это ему удалось блестяще. Лыков увел свою семью вновь в родные места в верховья Бол. Абакана, где он знал буквально каждый метр местности.
Сейчас, много лет спустя, надо отметить, что по тому времени Лыков принял правильное решение – уйти туда, где их меньше всего могли ожидать. Именно туда, откуда их несколько лет тому назад выселили. Позднее, при встрече с Молоковым, он скажет:
– Мы тогда ушли бы с миром, а нас стали изгонять с лиха, теперь я совсем отсюда не уйду. Так они вновь оказались на территории заповедника и остановились на жительство на небольшой террасе правого склона долины реки Абакан, или, как они сами назвали, на прилавке.
Здесь спустя три года их нашли наблюдатели, с чего мы и начали наше повествование.
Конец войне. Военные топографы. Снова в бега. Поход к Лыковым. Опасности перехода. Очередное исчезновение Лыковых
Спустя год после окончания Отечественной войны, в 1946 году, на Алтай и Саяны были направлены военно топографические части с целью уточнения и составле ния подробных карт. За лето отряды топографов бук вально исколесили Алтая-Саянскую горную систему и побывали практически во всех уголках огромной, слабо заселенной территории.
В течение всего лета военные топографы работали в очень сложных условиях. Гибли лошади в потоках горных рек, погибало продовольствие, приборы, снаряжение и одежда. Главная причина серьезных потерь и лишений в том, что эти части были на 80 % укомплектованы из жителей европейской территории России, Украины и Белоруссии, которые в сложных условиях Сибири оказались впервые. Но, несмотря на трудности, поставленная задача была выполнена.
В конце августа и начале сентября из горной тайги выходили последние отряды, и некоторые из них, после короткого отдыха в нашем поселке уходили к месту дислокации части.
Одним из последних вышел отряд под командованием ст. лейтенанта и остановился в поселке на отдых. Этому отряду не повезло – они остались без лошадей и потеряли почти весь запас продовольствия, однако выходили из глухого района Западных Саян, сохранив приборы, собранный материал и оружие, а главное – людей. Двенадцать человек под командованием опытного офицера-топографа двигались к Телецкому озеру, питаясь только тем, что добывали в пути, благо в отряде были солдаты из таежных поселков Сибири.
