Лыков рассказал, где именно жила семья его родителей, где, в каких местах проживал он с семьей, где были другие поселения. Таким образом, он невольно принимал участие в обработке собранного материала и в составлении карт этого глухого района. Да и сама фамилия Лыкова была увековечена на военно-топографических картах с грифом «Секретно». Все места проживания Лыковых нанесены на эти карты с пометкой «Заимка Лыкова».
В последующие годы все научные экспедиции и туристические группы, путешествующие в горах Алтая и Саян, пользовались этими картами и хорошо знали о том, что здесь в глухой тайге проживала семья Лыковых.
Все разговоры «на высшем уровне» между офицером и Лыковым, как правило, начинались просьбами не трогать их, и каждый раз офицер пытался убедить Лыковых, что они их не тронут и никуда не уведут. Но офицер нет-нет, но касался вопроса о том, что нужно подумать о детях, о их будущей жизни.
В основном контактировали гости только с главой семьи, а все остальные не принимали участия в разговорах и были как бы за гранью общения. Иногда старший сын Савин подсаживался и молча слушал разговор, но Карп Осипович, как правило, находил ему заделье и отправлял его по каким-то домашним делам.
Два полных дня провел отряд на усадьбе Лыковых. За это время солдаты хорошо отдохнули, подремонтировали обувь, одежду, поели картошки и вдоволь рыбы. Накануне ухода офицер тщательно проверил все, что осталось, и передал Лыковым почти всю оставшуюся соль, оставив себе ровно столько, чтобы хватило на дни перехода.
Вечером договорились, что Карп Осипович проводит их до перевала через Абаканский хребет и укажет менее сложный маршрут выхода к Телецкому озеру.
Рано утром, после молебна Лыковых и завтрака, вышли в путь. Карп Осипович взял с собой Савина. Путь предстоял нелегкий и на несколько дней. Им предстояло немного спуститься по долине Абакана, потом уйти влево и, пересекая так называемую Коль-тайгу, подняться на Абаканский хребет и здесь разойтись.
Провожать отряд вышла вся семья. Акулина Карловна держала на руках маленькую Агафью, а Наталья, держась за подол плачущей матери, повторяла:
– Тятенька, не уходи. Карп Осипович подошел к жене и, увидев на ее глазах слезы, сказал:
– Ну, будет, не плачь, через четыре дни ждите. Офицер также подошел к Акулине Карповне и, поклонившись, поблагодарил за приют и еще раз заверил, что вернутся они живы, здоровы. Солдаты громко прощались, благодарили за все, желали всем благополучия и здоровья. И вот команда двинулась в путь. Через несколько минут отряд исчез в тайге.
Поднявшись на перевал, остановились на отдых. В этом месте предстояло прощание. Погода стояла великолепная. Карп Осипович рассказал, показывая на местности, как надо идти, и, показывая вдаль на огромный провал в горах, пояснил, что там Телецкое озеро, и, помолчав, добавил – «дивное озеро». Офицер поинтересовался, не изменится ли погода, но Лыков успокоил, сказав, что погода еще постоит хорошая.
После отдыха стали прощаться, Лыковы крестились, шепча молитвы. Офицер еще раз поблагодарил Лыкова за все. Карп Осипович перекрестил его и тихим голосом сказал:
– С Богом. Пройдя метров двести, офицер оглянулся и увидел обоих Лыковых стоящими на месте. Стали махать руками, Лыковы ответили тем же, потом перекрестились, повернулись и пошли. Их серенькие фигурки несколько раз мелькнули между камней и вскоре окончательно исчезли в зарослях карликовой березки. Теперь разошлись навсегда, одни в «мир», другие в «пустынь».
Рассказывая о минутах прощания, офицер говорил, что чувствовал себя как-то некомфортно, и было страшно жаль этих заблудившихся взрослых и запуганных детей, в глазах которых он все дни видел тревогу и страх.
Не внял Лыков-старший голосу разума и в этот раз, не впитал в себя все то доброе, что было ему сказано, только одна дума сверлила его голову – уходить, уходить, и сразу после расставания с отрядом они спешно двинулись домой. Невзирая на усталость, ходко пошли, теперь уже в основном вниз. Усталости не чувствовали, шли до наступления темноты. Остановились в гуще тайги, развели костер, перекусили и прилегли отдохнуть, как условились, «до месяца». Через три-четыре часа, как только взошла луна, двинулись дальше и рано утром на четвертый день, как и обещали, оказались, к великой радости всех, в родных стенах маленького домика.
Надо полагать, что Лыков неоднократно возвращался в мыслях ко всему тому, о чем ему говорил офицер. Дети – вот главное, о ком надо было думать, об их будущем устройстве. Чета Лыковых и в мыслях, и в тайных разговорах между собой наверняка касалась этой темы. Они прекрасно понимали, что недалек тот час, когда законы природы потребуют сближения с себе подобными для продолжения рода. Помнил Лыков содержание и тех разговоров, которые происходили, когда он неожиданно появился на кордоне заповедника в 1940 году. Тогда также главной темой в разговорах была судьба детей. Однако страх брал свое, и Лыковы имели на то основания. В крови был страх. Преследования, гонения из года в год, из века в век – все это крепко вошло в сознание, и изменить что-либо было страшно сложно. А события последних 15–16 лет, происходившие на территории родной России, особенно 1937 год, вселивший тревогу, настолько пугали, что Лыковы окончательно пришли к выводу, что уход в «пустынь» в 1937 году им не простят.
Офицер во время разговора говорил, что всех, кто отлынивал от службы в армии в период войны, серьезно наказывали. Это было то семя, которое крепко запало в душу и дало всходы. В данном случае, наряду с другими причинами ухода, это было главное, что порождало страх. Поэтому было решено уйти на новое место, так как люди, зная, где они живут, придут обязательно.
Сразу после возвращения домой приступили к сборам, и, пользуясь хорошей погодой, Карп Осипович с сыном забрали нужный инструмент, ушли к заранее облюбованному месту. Эта таежная елань, где предстояло обустраиваться на долгие годы, располагалась в окружении вековой кедровой тайги, которая, по мнению Лыкова, была более надежным местом, где найти их было значительно сложней. Здесь, на этой елани, предусмотрительный Лыков спустя года три после переселения на Еринат срубил сруб, покрыл его и оставил на случай внезапного переселения. И теперь это оказалось кстати.
Недостатком же являлось то, что елань находилась значительно выше в горах, чем их усадьба на Еринате. Здесь несколько позднее наступало тепло, раньше наступало похолодание и выпадал снег, поэтому вегетативный период в жизни растений был короче, что не могло не сказаться на выращивании огородных культур. Однако многолетний опыт подсказывал, что если своевременно все делать, то можно добиться успехов. Здесь протекал хороший ручей, никогда не пересыхающий, что так же было очень важно. Мест, подобранных для тайного проживания, было несколько, но это, куда отправились, было наиболее подходящим.
