— Вы сказали, что добровольно Владимир Владимирович никогда не уйдет — в каком качестве, на ваш взгляд, он останется?
— Прежде всего, к нему все-таки пришло понимание, что он не имеет шанса уйти, и уже после этого стали реализовываться различные технологии… Ну действительно, как это сделать? Начали с того, что попытались создать новое союзное государство с Белоруссией, но Путин плохо знал батьку — Лукашенко не согласится быть вторым даже во всемирном правительстве. Есть и объективные обстоятельства, не связанные с личностью Александра Григорьевича, по которым такой союз невозможен, — он стал бы буквально «раздирать» Россию, поскольку Татарстан и Башкортостан совершенно справедливо спросили бы: а что, мы хуже, чем Беларусь? Идея поэтому провалилась, и в поисках других вариантов стали думать о преобразовании страны из президентской республики в парламентскую.
— Какой вариант, по-вашему, оптимальный?
— Планы постоянно менялись, и по мере того, как оставалось все меньше и меньше времени, мысли все больше и больше продвигались в сторону самого незамысловатого. Проще всего ведь сказать: «Ребята, вот!»…
— …и пожалуйста — на трибуне, как на приснопамятных съездах КПСС, до боли знакомая ткачиха с до боли знакомой речью…
— Что они только ни делали: рейтинг, как вы сказали, восемьдесят процентов, «Родина в опасности!», «Другого такого нет!»… Они сейчас к этому варианту почти подошли: выяснилось, что, оказывается, все-таки существует в Конституции, в законодательстве дырка, и если до президентских выборов Путин уйдет в депутаты как лидер «Единой России», то в марте 2008-го без проблем может вернуться. Фактически ему нужно будет отправиться в отпуск в Госдуму на каких-то два-три месяца.
Это последняя модерновая идея, выдвинутая идеологами путинизма, и, думаю, что-то очень близкое к этому они и реализуют. С одним, правда, «но»: уходить Володе опасно даже на день… Во-первых, кто бы ни занял его место, он должен подписаться под всем тем, что сделал Путин, — не возбудив расследования, такой сменщик становится главным соучастником, потому что у него была сила раскрыть преступления, но он этого не сделал. Во-вторых, я абсолютно согласен с Сережей Доренко, сказавшим: «Любой человек, который садится в кресло правителя России, убежден, что это от Бога, что он мессия».
Вспомнил сейчас прелюбопытнейший эпизод: однажды мы с Путиным были в церкви, и какая-то старушка, стоявшая неподалеку, воскликнула, показав на Володю: «Смотрите, смотрите, молодой царевич!..» Когда через некоторое время мы снова с ним встретились, он спросил: «А ты помнишь, что в церкви было?», то есть настолько к этому серьезно отнесся… Так что не важно, будет ли президентом Зубков, Медведев…
— …Иванов, Петров, Сидоров…
— Ну, по крайней мере, проект «Иванов — президент» закончился (имеется в виду Сергей, хотя Ивановых в России много, поэтому может быть и какой-то другой). Короче, хочу подчеркнуть: любой, кто усядется на президентский трон, даже с договоренностью, что только на три месяца, больной, хромой, глупый (а уж тем более умный!), вообразит, что это от Бога…
— …почувствует себя царевичем…
— …и мессией. Думаю, Путин это хорошо понимает, поэтому, повторяю, уходить ему нельзя даже на день, и до этого он дозреет. Тем самым замечу, Россия завершит абсолютно логичный виток, который уже не потребовал семьдесят или восемьдесят пять лет, потому что время сейчас сжато, информационные возможности другие… Оставаясь на третий срок, Путин превратится не в полу-, а в полноценного диктатора со всеми вытекающими последствиями и для него лично…
— …и для страны, и в какой-то степени для остального мира…
— Безусловно. Собственно, мы знаем судьбу диктаторов ХХ — начала ХХI века — финал у всех одинаковый. Такой же ожидает и его режим, и его самого.
— На кого же сегодня опирается Путин? Кто, иными словами, за ним стоит?
— Разумеется, можно перечислять его соратников пофамильно, но я это плохо умею делать. Кроме того, давно с ними не контактировал непосредственно, а питаться слухами не хочу…
— И все-таки что это за люди?
— На мой взгляд, Путин имеет естественную опору в обществе, которая называется элитой, а если точнее — коррумпированной элитой. Это и прикормленный бизнес, действующий в интересах Кремля (не забывающий, разумеется, о себе), и журналисты, обслуживающие власть, и так называемые политики, которые поднимают руки, как им велят сверху… В свое время я даже классифицировал элиту России, разделив ее на семь разновидностей, но поскольку ко мне было множество претензий (почему, дескать, ты называешь этих идиотов элитой?), можно cчитать это группой влияния (или потенциальной группой влияния).
Если представить коррумпированные элиты в виде айсберга, их вершины и есть реальная опора Путина, причем между ними заключен некий негласный контракт, что они ему — власть и благополучие (включая материальное), а он им — легализацию бизнеса (как в России, так и на Западе).
Проблема для Путина в том, что с некоторых пор на Западе для них он не крыша (последней каплей стало отравление Литвиненко полонием), и сегодня Володя уже не может попросить своего друга Буша помочь тому или иному российскому бизнесмену, потому что на вопрос “Who is Mr. Putin?” сам дал исчерпывающий ответ. Мистер Путин — не друг демократии, мистер Путин превратился почти в ее… не хочу сказать врага, но противника — это точно, поэтому и потерял очень важную для русского капитала функцию.
Такая вот незадача, а ведь, как вы знаете, несмотря на патриотизм, крупные русские предприниматели (так же, как почти все кремлевские и прочие деятели) деньги свои почему-то…
— …держат на Западе…
— …и это главное свидетельство зыбкости и нестабильности. Если бы они считали иначе, свои активы размещали бы дома.
— Правда ли, что сегодня практически каждый представитель правящей российской верхушки, кроме счетов за границей, имеет паспорт с шенгенской или американской визой и в любой момент в течение двух-трех часов готов покинуть пределы любимой Родины…
— Я не могу сказать, насколько это верно или неверно, но за те семь лет, что я здесь, приток российского капитала сюда в сотни раз вырос, а количество людей, которые считают Англию, по крайней мере, вторым местом жительства, возросло минимум десятикратно. Нет никакого сомнения, что все это — результат неуверенности…
— …в завтрашнем дне…
— …а точнее, уверенности, что будет еще хуже.
— Россия заочно вас осудила, по-прежнему требует вашей выдачи. Не опасаетесь стать разменной картой в отношениях Лондона и Москвы?
