Характерно и показательно, что в этих словах — весь Берия. Ведь, говоря о грузинских субтропиках как о крае, который будет лучшим в стране, под «страной» Берия подразумевал именно большую страну — весь СССР! Он работал, создавая не «грузинскую Флориду», а «советскую Флориду».
В том же духе он воспитывал других, преодолевая местничество, национальные предубеждения и предрассудки. Он день за днём, то одним, то другим своим свершением интегрировал Грузию в поток общесоюзной работы.
Так оно и происходило — в новой Грузии, в которой Берия стал подлинным и самым крупным реформатором за всю, если вдуматься, историю Грузии. И уж, во всяком случае, он стал самым успешным её реформатором.
Успешным, ибо Берия — как большевик и соратник Сталина базой всех успехов сделал кадры, новых людей, работающих на общество прежде всего потому, что делать это — чертовски интересно!
Когда Берия встал во главе Закавказья, ещё не был написан подлинный гимн социализма — «Марш энтузиастов» Д'Актиля и Дунаевского, но уже вырастали те, кто скоро будет петь вот это:
В буднях великих строек,
В весёлом грохоте, в огнях и звонах,
Здравствуй, страна героев,
Страна мечтателей, страна учёных!..
И это:
Нам ли стоять на месте?
В своих дерзаниях всегда мы правы.
И это:
Создан наш мир на славу.
За годы сделаны дела столетий.
Счастье берём по праву,
И жарко любим, и поём как дети.
И звёзды наши алые
Сверкают небывалые
Над всеми странами,
Над океанами осуществлённою мечтой.
Нам нет преград ни в море, ни на суше,
Нам не страшны ни льды, ни облака,
Пламя души своей,
Знамя страны своей
Мы пронесём через миры и века!
Выспренность, напыщенность, фальшивый пафос — это был не стиль Берии. Он был реалистом.
Порой — в зрелые уже годы, — ироничным реалистом.
Однако цену романтике и высокому чувству — как факторам обеспечения успеха дела Лаврентий Павлович знал.
Простого грузинского крестьянина с заскорузлыми руками он убеждал прежде всего практическим расчётом выгодности, высокой доходности, например, цитрусоводства или чаеводства, вместо выращивания кукурузы.
Но сына этого крестьянина он нацеливал уже не на выгоду, а на мечту — как на главный стимул и нерв жизни. И подводил под эту мечту реальную базу — прежде всего в виде всё более мощного высшего образования в Грузии.
Я об этом ещё скажу!
Первым секретарём Закавказского крайкома ВКП(б), то есть — органа руководства всем Закавказьем оставался пока ещё Орахелашвили. Но в Грузии всё здоровое и деятельное замыкалось уже на второго секретаря Заккрайкома и первого секретаря ЦК КП(б) Грузии Лаврентия Берию.
ВПРОЧЕМ, он круто брался и вообще за закавказские проблемы в целом, тем более что многие из этих проблем были и общесоюзными.
Особенно, как и ранее — бакинская нефть.
В августе 1932 года, сразу после возвращения из Москвы, Берия начинает «расшивать» одно из важнейших «узких» мест в Закавказье — проблему увеличения нефтедобычи. Он изучает положение дел и обращается в центр с просьбой улучшить техническое снабжение нефтепромыслов, поставить дополнительно трубы и транспорт.
Берия никогда не отделял чисто производственную сферу от социальной — это всегда было его стилем. Поэтому он просит у Москвы не только трубы, но и дополнительные поставки продовольствия, включая 67 тонн сыра и 370 тонн кондитерских изделий, а также 65 тонн бельевого мыла, 545 тысяч метров хлопчатобумажных тканей и «разных промтоваров» на 2 миллиона рублей.
Кроме того, он предлагает приравнять нефтяников в снабжении к Москве и Ленинграду.
26 августа Каганович и Молотов направили Сталину шифровку с предложением эти просьбы удовлетворить, однако выдвинуть встречную просьбу: не только выполнить данную «сверху» программу добычи нефти в 500 тысяч тонн до закрытия навигации, но и перевыполнить её.
Проект телеграммы заканчивался так: «Грозный в этом году подведёт, надо со всей силой нажать на Азнефть».
Сталин в левом верхнем углу шифровки наложил резолюцию:
« Хотя вы и перекармливаете Азнефть согласно «требования» рвачей всякого рода, думаю, что телеграмму всё же можно принять.
И.Ст.».
Итак, Сталин уже зачислил Берию в число «рвачей», но ворчал для проформы, а по сути уже видел — этому «рвачу» можно и дать. Во-первых, не для себя старается, а для дела и для людей, делающих это дело. А во-вторых, этот «рвач» — не трепач. И если ему дать требуемое, в результате получишь и то, что сам от него потребуешь!
А вот ещё один «нефтяной» сюжет.
В октябре 1933 года Берия лично передал Сталину несколько памятных записок с предложениями по развитию нефтяной промышленности Азербайджана, и 21 октября 1933 года Сталин написал Кагановичу:
« Плохо обстоит дело с бакинской нефтью. В этом году добываем в Баку 15 мил. тонн нефти. В будущем надо добыть 21–22 мил. тонн.
Для этого надо раздуть разведку, усилить текущее бурение на уже разведанных участках, усилить «каспар» (Каспийское пароходство. — С.К.), построить срочно резервуары в Махач-Кале и Красноводске и т. п. Если все это не сделать к сроку (т. е. за зиму с приступом к работе немедля), дело будет загублено. Несмотря на это, Нефтяной главк спит, а Серго отделывается благочестивыми обещаниями. Это будет для нас позором, если мы не сумеем заставить НКТяж (Наркомат тяжёлой промышленности. — С.К.) взяться немедля за дело. Посылаю Вам соответствующие объяснит. записки Берия. Я их считаю правильными за исключением записки о керосинопроводе Махач-Кала — Сталинград. Познакомьтесь с ними и действуйте решительно.»
Берия предлагал включить в план 1934 года:
— строительство крекингов и заводов по первичной переработке нефти;
— строительство керосинопровода Махачкала — Сталинград;
— расширение нефтепровода Баку — Батум;
— проведение геологоразведочных работ на новых площадях в Азербайджане;
— строительство новых судов для Каспийского пароходства.
Здесь всё рассматривалось так, как оно и должно быть — в комплексе. И это тоже было стилем Берии. По сути, во главе Закавказья впервые оказался, говоря языком более поздним, не чистый политик, а технократ, причём — технократ нового, социалистического типа, технократ-политик.
То есть — государственный деятель, который способен разобраться в специальных проблемах, но работает в целях развития осмысленной и зажиточной жизни масс. Деятель, который не разделяет жизнь на «производство» и «соцкультбыт», а видит их единство.
