В 1501 году, после страшной казни Савонаролы (1498 г.) и нескольких лет гражданской смуты, во Флоренции снова провозглашена республика, и ее главой пожизненно избран друг Микеланджело Пьеро Сордерини. Последующие четыре года – время естественного согласия художника с укладом общественной жизни любимого города.
Богатая корпорация торговцев шерстью дает мастеру заказ на создание скульптуры Давида. Он получает для работы мраморный блок высотой около пяти метров, который был куплен городом очень давно. Глыба считалась «неудобной»: слишком узкой при большой высоте, кроме того она была подпорчена сорока годами ранее скульптором Агостно ди Дуччо, пытавшимся справиться с ней.
Традиционно Давид изображался мальчиком – победителем, с головой Голиафа под ногами и крепким мечом в руке, символизирующим его силу, не ощущаемую зрителем в хрупком теле героя.
Давид Микеланджело находится в состоянии, которое предшествует подвигу, – он гневно и гордо смотрит на врага, принимая вызов судьбы. Правая опорная часть фигуры напряженно спокойна, статична. Левая – от вытянутой ноги до упругой гривы волос – легка и подвижна. Мускулы напряжены лишь на столько, сколько требует устремленность героя к победе, показывая силу не столько физическую, сколько силу воли, предопределяющую исход битвы.
Уважаемая комиссия, состоявшая из видных горожан и художников, решила установить статую на главной площади города перед Палаццо (дворцом) Веккио. И эти был первый более чем за тысячу лет, со времен античности, случай появления монументальной статуи обнаженного героя в общественном месте. Выраженное в фигуре Давида неистовое сверхчеловеческое желание защитить свободу своего народа, отвечало в этот момент самым возвышенным стремлениям флорентийцев.
На эту работу ушло три года. Работоспособность Микеланджело поразительна: в эти же флорентийские годы он выполняет статую Мадонны Брюгге, барельефы Тондо (изображение в круге) Мадонны Питти (диаметром около 85 см), Мадонны Таддеи (диаметром 109 см), начинает работу над статуей Святого Матфея для соборного хора. Соревнуясь с Леонардо, пишет картину Тондо Дони (Святое семейство), участвует в конкурсе на выполнение фрески для большого Зала Совета флорентийского Палаццо Синьории.
Конечно, он не мог оставаться равнодушным к мастерству и славе великого художника, который был старше его на двадцать три года. Казалось, двух более противоположных по внешности и характеру людей и представить себе невозможно: красавец, легко вращающийся в светском обществе, прекрасно фехтующий, интересующийся всеми науками, но почти все работы оставляющий незаконченными Леонардо; и неловкий, невысокого роста, со сломанным в результате несчастного случая носом, упрямо годами работающий над одним произведением Микеланджело. Они представили прекрасные эскизы батальных сцен на конкурс, но когда совет принял к выполнению обе работы, решив расположить их на противоположных стенах зала, оба не смогли завершить начатое, как бы не решаясь работать изо дня в день под критическим взглядом друг друга. В 1505 году Микеланджело принимает предложение Папы Юлия II переехать в Рим, вскоре после него покидает Флоренцию и Леонардо.
Папа поручает Микеланджело огромную работу: за пять лет воздвигнуть папскую гробницу. Сорок статуй в натуральную величину должны были украшать отдельное здание гробницы шириной семь, длиной одиннадцать и высотой восемь метров. Со времен античности на Западе не предполагалось воздвигнуть что-либо подобное. Он заказал изображение христианского взгляда на устройство мира в виде трехъярусной пирамиды, где нижний ярус был бы посвящен миру людей, средний – миру пророков и святых, верхний должен был символизировать преодоление и трансформацию первых двух через Страшный Суд. Но вскоре мастеру пришлось познать властный и капризный нрав заказчика: Папа загорается новой идеей – перестройкой собора Святого Петра. Тщетно пытался Микеланджело добиться аудиенции у Папы. Дошло до того, что он был выброшен из дворца солдатом папской гвардии. В гневе и разочаровании он почти бежит из Рима, и два года проводит в Болонье, занимаясь статуей Юлия II, заказанной в бронзе. «Короче говоря, здесь очень печальная жизнь, и мне кажется, что пройдет целая вечность, пока я смогу уехать», – пишет он домой, и при этом как и всегда работает столько, что жалуется: «Я почти не нахожу времени на еду».
Но вот из Рима поступил ошеломляющий заказ: требовалось написать двенадцать фигур апостолов и некоторые орнаменты на плафоне площадью более 500 квадратных метров в Сикстинской капелле.
Уже после первых трех недель работы, какая-то таинственная внутренняя связь между мастером и Папой, возникшая тогда, два года назад, возобновляется, и оба увлекаются все более смелыми замыслами. Решено было изобразить основные эпизоды Книги Бытия, всего около трехсот фигур.
Для осуществления росписи Микеланджело соорудил специальные леса, работать приходилось стоя, запрокинув голову, от чрезмерного и постоянного напряжения у художника болело все тело. За эти четыре года его глаза привыкли все время смотреть вверх, поэтому чтобы читать или рассматривать что-либо ему приходилось поднимать книгу или вещь высоко над головой еще некоторое время и после завершения этой работы. Почти на год работа остановилась, когда Папа Юлий был в отъезде в очередном военном походе. А по возвращении, темпераментный старик-Папа по временам врывался в Сикстинскую капеллу или мастерскую и, изрыгая проклятия, торопил мастера с работой, стремясь успеть перед смертью увидеть шедевр, над которым трудился Микеланджело. Но нетерпение папы, наверное, было понятно столь же страстному и темпераментному художнику.
1 ноября 1512 года композиция была торжественно открыта.
Вся роспись потолка обладает изумительным декоративным единством. И вместе с тем она рассчитана на то, чтобы зритель мог рассматривать ее по частям, проникаясь содержанием сюжетов. Между библейскими сценами центральной части и в пространствах люнетов, расположены грандиозные (и на самом деле около трех метров) фигуры Пророков и Сивилл, замкнутые между прорисованных карнизов и пилястр, изолированные друг от друга. Каждая из них по-своему погружена в процесс созерцания, прозрения и экстаза.
В центральной части девять картин из Книги Бытия: от Сотворения Мира до Всемирного Потопа. Художник начинал писать эти сцены в порядке противоположном библейскому рассказу и, продвигаясь вперед, все более ограничивался немногими крупными фигурами. Чем ближе события восходят к первоначалам мира, тем более лаконичными становятся средства изображения.
