— Ах да, Джон Джо. Как я могла о нем забыть, — смеюсь я.
Джон Джо Сопля — вот уж в чьем носу это богатство никогда не переводилось. Он был здоровенным детиной, но Луизу это ничуть не смущало — в пятом и шестом классах они были не разлей вода. Совсем недавно он унаследовал от отца ферму, целых три сотни акров. Любопытно, не жалеет ли теперь Луиза о том, что бросила его и уехала учиться в дублинский колледж?
— Только подумай… Они все путешествуют по миру, а мы с тобой сидим здесь, в старом добром Дронморе… — Кэт вся как-то поникла, внезапно осознав эту страшную правду.
— Но ты ведь об этом не жалеешь? — спрашиваю я.
Она молча смотрит на меня, и от меня не укрывается тоска в ее взгляде.
— Не думаю, — в конце концов говорит она, но ее ответ звучит как-то неубедительно. — А ты никогда не мечтала о том, чтобы твоя жизнь сложилась иначе?
— Да нет, — пожимаю плечами я.
— Коко Суон, — качает головой моя подруга. — Я никогда еще не встречала человека, который был бы так же привязан к своему прошлому, как ты.
Я заливаюсь румянцем — в ее голосе явно чувствуется осуждение.
— Да ладно тебе. Нет ничего особенного в том, чтобы любить свой родной город.
Кэт улыбается:
— Ты всегда была такой милой чудачкой.
— До тебя, настоящей чудачки, мне еще далеко, — парирую я, и она заливается веселым смехом. Я рада, что мне удалось ее развеселить — на ее плечи возложили слишком большую ответственность, с которой она справляется с большим трудом.
— Ладно, хватит уже о моих детях, бедах и прочей ерунде — что у тебя стряслось? О чем хотела рассказать?
— Да, у меня и вправду есть парочка новостей… — Я едва сдерживалась все это время, чтобы не упомянуть о найденной сумочке, потому что ей было нужно выговориться по поводу проблем с Марком, но я просто сгораю от желания поделиться с ней новостью.
— Я знала! — Ее глаза загораются от восхищения. — Вы с Томом решили снова сойтись? А я говорила Дэвиду. Говорила, что ты еще передумаешь! Он уверял, что я ошибаюсь, а я чувствовала…
— Ты шутишь, Кэт? — Когда она понимает, насколько далека была от истины, повисает неловкая тишина.
— Так вы не сходитесь? — с поникшим видом переспрашивает она, уголки ее рта разочарованно ползут вниз, как у мультяшного персонажа.
— Ну конечно же нет! Как только тебе такое в голову пришло? — по-прежнему возмущенно спрашиваю я.
— Ты же сказала, что у тебя новости… Думаю, вполне резонно было предположить… — она не знает, куда глаза спрятать, чтобы не встречаться со мной взглядом.
— Твое предположение оказалось неверным.
— Прости. Мне просто казалось, что ты еще можешь передумать, вот и все.
— С чего бы вдруг? — резко осведомляюсь я.
— Такое бывает, — пожимает плечами она. — В смысле, многие расстаются, а потом сходятся обратно.
— Но только не мы, — решительно отвечаю я.
— Скажи… Неужели ты не скучаешь по нему, Коко? — спрашивает она, теперь уже смотря мне прямо в глаза. Она пытается углядеть на моем лице хоть какие-то признаки того, что я лгу ей о своих истинных чувствах. Кэт искренне убеждена, что может раскрыть любой обман за десять секунд — говорит, что все дело в языке тела.
— Есть немного, — честно признаюсь я. — Но между нами все было кончено уже очень давно, еще до его отъезда, и ты это прекрасно знаешь.
Кэт всегда ужасно нравился Том, но она любила его на расстоянии. Мы никогда не проводили время вместе, вчетвером, хотя они с Дэвидом частенько пропускали по пинте за дружеской беседой.
— Но ведь он отличный парень. И с ума по тебе сходил, — уговаривает она. — Да чего скрывать, он просто находка!
— Да, отличный парень, ты права. Но он всегда шел своей дорогой. Я тебе уже об этом сотню раз рассказывала.
— А что, если ваше расставание было ошибкой?
— Не было.
— А как же… дети?
Я чувствую, как у меня волосы встают дыбом. Как же я устала от тех, кто считает, что теперь я обречена на одиночество на веки вечные.
— А что с ними?
— Из Тома вышел бы прекрасный отец, — сокрушается она. — Он бы с детьми носился, как курица с яйцом. Иногда я даже думаю, что…
— Кэт, — прерываю я ее беспочвенные фантазии, — я никогда не говорила, что хочу детей. Ты слышала, чтобы я хоть кому-нибудь такое говорила?
Она задумчиво вертит в пальцах бокал и вдруг выпаливает:
— Иногда мне кажется, что… — Тут моя подруга резко умолкает.
— Кажется что? — с нажимом спрашиваю я.
— Ничего. Это не мое дело. Не хочу совать нос, куда не надо.
— Бога ради, скажи уже. Мое терпение вот-вот лопнет.
— Хорошо. Не обижайся, но иногда я думаю, что ты попросту побоялась выйти из своей комфортной зоны.
— Не в этом дело.
— Разве? Подумай хорошенько, Коко. Том — прекрасный человек, он тебя готов был на руках носить. Знаю, переезжать на другой континент — действительно страшновато, но можно ведь было отнестись к этому как к величайшему приключению в своей жизни. Нельзя же прятаться в вашей лавке вечно.
— Я не прячусь в лавке.
— Уверена? — Она сверлит меня взглядом, который мне почему-то нелегко выдержать.
— Я не хочу больше об этом говорить, — пресекаю я все дальнейшие поползновения, чувствуя, как мои щеки заливает краска. Кэт, возможно, и лучшая моя подруга, но иногда она перегибает палку.
— Как скажешь, — вздыхает она. — Если тебе действительно этого хочется. Я просто не хочу, чтобы тебе пришлось потом об этом жалеть.
Моя подруга берет бутылку и наполняет наши бокалы вином.
— Давай-ка начнем сначала, — улыбается она. — О каких новостях ты хотела мне рассказать?
Я лезу в рюкзак, чтобы достать сумочку, хотя и не могу никак избавиться от чувства, что радость от моей величайшей находки несколько омрачена всеми этими разговорами о Томе. Когда я вытаскиваю элегантную 2.55 из чехла, Кэт реагирует незамедлительно.
— Ого! — восклицает она, ее глаза широко раскрываются, как у персонажа из какой-нибудь пантомимы. — Боже, она настоящая?
— Мы с Рут уверены, что настоящая, — подтверждаю я, повергая ее в шок. — Купила ее несколько дней назад на аукционе. Она лежала в коробках со всяким хламом. Мы почти уверены, что это коллекционная «Шанель» из первых моделей.
— Господи! До чего же круто! Я бы за такую убила! — смеется она и берет меня за руку. — Серьезно. В буквальном смысле слова, так что держи ухо востро, когда будешь домой возвращаться. Тебя могут при совершенно загадочных обстоятельствах ударить, скажем, битой по голове, очнешься — а сумочки и нет.
— Знаешь, я еще не решила, стоит ли оставить ее себе, — говорю я.
