Но тщетны были усилия народнических деятелей найти «подобающее» место в своих рядах для революционной рабочей организации. Халтурин, Обнорский и другие рабочие-революционеры вели свою деятельность среди петербургского пролетариата самостоятельно. Созданная ими рабочая революционная организация прочно стала на ноги. Ее руководители давно уже находились в поисках новой революционной теории. Взгляды господствующего тогда в народничестве полубакунистского направления с его отрицанием необходимости борьбы за политическую свободу, за демократизацию страны, верой в крестьянство как исторического носителя социализма в России все больше приходили в противоречие с зарождавшейся, новой пролетарской тенденцией в русском революционном движении.
Образование рабочих партий в большинстве стран Западной Европы и рост рабочего движения в самой России увлекали не только передовых рабочих-революционеров, по и отдельных революционеров-интеллигентов 70-х годов. Евгений Заславский, один из организаторов «Южнороссийского союза рабочих», не был одиноким.
Кроме роста рабочего движения на Западе, на развитие русского революционного движения особое влияние оказывало развитие капитализма в России и появление промышленного пролетариата, его стихийные выступления, выделение из его среды рабочих-революционеров. Это главное явление русской действительности игнорировалось громадным большинством революционной интеллигенции до 80-х годов.
Однако в кругах революционной интеллигенции Петербурга 70-х годов были отдельные люди, которые ушли вперед в понимании задач революционного движения России не только от анархистов, по и лавристов. К ним с середины 70-х годов относят Н. Н. Хазова, А. Г. Богдановича, Л. М. Зака. Они были связаны с центром рабочей организации, их общение с Халтуриным, Обнорским и другими ее деятелями не подлежит сомнению.
Взгляды этих революционеров-интеллигентов сближались со взглядами Халтурина и его единомышленников. Это выявилось еще на рубеже 1876–1877 гг. в связи с Казанской демонстрацией. Речь идет о рукописи «По поводу собрания русской народной партии 6 декабря 1876 года»{63}. Автор утверждал, что демонстрация означает переход дела освобождения в руки народа и что «…этим переходом знаменуется начало активного вмешательства нового необыкновенно важного элемента в ход политической жизни России, а именно: начало сознательного участия русского рабочего класса в движении этой жизни»{64}. При этом автор отмечал, что факт появления рабочего движения есть результат изменений в условиях экономической и социальной жизни страны, а также продолжения развития революционной мысли и освободительного движения. Автор критикует либералов, болтающих о политических свободах, но выступающих против демонстрации, которая была конкретным проявлением борьбы за эти свободы. В рукописи говорится о необходимости революционной борьбы для завоевания политических свобод в России.
Как следует из рукописи, автор был одним из организаторов демонстрации, имел тесные связи с передовыми рабочими Петербурга, их рабочей организацией.
В деятельности Халтурина как лидера «Северного союза русских рабочих» взаимоотношения с революционной интеллигенцией занимали важное место. Отношения между революционной народнической интеллигенцией и рабочими-революционерами были сложными. Революционеры-интеллигенты считали наиболее передовой слой рабочих — квалифицированных заводских рабочих, материально более обеспеченных, опрятных, прилично одетых — испорченными буржуазной цивилизацией, не способных стать настоящими революционерами. В свою очередь рабочие-революционеры, включая Халтурина, относились к интеллигенции несколько критически. Представители интеллигенции, которые склонялись к признанию факта появления рабочего движения в России, к необходимости борьбы за политические свободы для создания более благоприятных условий пролетарской борьбы, были единицами. Громадное большинство интеллигенции до весны 1879 г. примыкало к бунтарскому, анархистскому направлению.
Рабочие-революционеры резко выступали против фантастических планов о немедленном проведении народных бунтов, а народников, призывавших к бунтам, иронически называли «генералами».
Степан Халтурин понимал несостоятельность призывов к повсеместному бунту, с которыми народники обращались к рабочим. Но в то же время он, безусловно, ценил и те услуги, которые оказывали пропагандисты-интеллигенты рабочему движению. В отличие от некоторых рабочих-революционеров, которые резко выступали против «бунтарей», «деревенщиков» и проявляли при этом неприязнь к интеллигенции вообще, Халтурину было чуждо такое отношение к интеллигенции. Действительно, он считал рабочих-социалистов более надежными революционерами, чем интеллигентов. «В его отношении к студентам, — писал Плеханов, — всегда была некоторая доля юмора, пожалуй, даже иронии: знаю, мол, цену вашему радикализму: пока учитесь, все вы — страшные революционеры, а кончите курс да получите местечки и как рукой снимет ваше революционное настроение»{65}. Это, однако, было как бы первичное отношение Халтурина к интеллигенции. В течение всех последующих лет он видел по только получивших местечки в разных учреждениях, но и десятки и сотни казненных или похороненных заживо в царских тюрьмах и крепостях.
Степняк-Кравчинский указывает, что несправедливо думать, будто Халтурин вообще недолюбливал интеллигенцию. Жил он почти всегда в компании студентов, был с ними на «ты» и в самых лучших отношениях. В кругах интеллигенции он различал фразеров, «модных революционеров» и людей с искренними революционными убеждениями.
Революционная интеллигенция была полезна рабочим не только в роли лекторов, но и в деле организации революционного подполья, создания централизованной революционной организации, овладения тонкостями конспирации. Халтурину по многим вопросам организации сходок, демонстрации, стачек приходилось обращаться за помощью. У него было ровное отношение к различным течениям народничества. Это объяснялось тем, что Халтурину и его товарищам были по сути дела одинаково чужды все направления этого течения.
Халтурин считал, что, когда советы народников помогают рабочему делу, можно их слушать. Когда же мнение народников расходится с интересами рабочих, «послушаться их нельзя». Так категорически и совершенно определенно решались Халтуриным как одним из руководителей «Северного союза» основные вопросы взаимоотношений рабочих с народнической интеллигенцией.
