Наша группа, состоящая из шести спортсменов, провела в комнате примерно три часа, прежде чем нас позвали для прохождения испытания. Нам не разрешалось общаться с внешним миром, никакого телевидения, телефонных звонков или смс-сообщений – такая изоляция только усиливала психологическое давление. Мы понятия не имели, что происходит на стадионе – мы не знали, что готовит нам будущее.
Когда наконец нас позвали и мы пошли через тоннель, ведущий из раздевалок на арену, те из нас, кто проходил испытания без маек – было очень жарко, – начали снимать и наши майки, но Дэйв Кастро нас остановил. «Наденьте майки, – сказал он, – там чертово пекло».
Я быстро натянул майку. «Зачем нам майки? Если там пекло, может, все же лучше было бы их снять?»
Пройдя через кулису, которая отделяла нас от арены, я увидел, что для нас приготовили множество разного оборудования, видимо, для выполнения разнообразных упражнений. Итак, финальный турнир представлял собой комплекс из трех упражнений – три испытания друг за другом. Вот почему каждая группа участников находилась на арене так долго – казалось, вечность проходила между тем, как одни покидали раздевалку, и моментом, когда звали новую группу.
Но, что еще важнее, каждое испытание оценивалось отдельно.
Это означало, что будет три отдельные турнирные таблицы и полученные баллы за каждое из трех испытаний будут прибавляться к общему зачету. Ни больше ни меньше – треть всех итоговых баллов будет разыграна примерно в течение следующих тридцати минут. Почему-то в тот момент мое лидерство в шесть очков показалось мне мизерным.
Чтобы еще больше «разнообразить» нашу жизнь, организаторы решили каждое из трех упражнений озвучивать поэтапно. После прохождения одного испытания у нас будет небольшой перерыв, чтобы Дэйв мог объяснить условия следующего испытания.
Первое испытание: 3 раунда по 30 отжиманий с отрывом ладоней от земли в нижнем положении и 21 приседание с 43‑килограммовой штангой над головой, а между этими упражнениями – подъем на стену по канату. И всего на это давалось 7 минут. Как только Дэйв закончил рассказывать условия испытания, он сказал без напутствий или предупреждений: «Три, два, один, начали!» Этим он захватил нас врасплох, и какую-то долю секунды мы просто стояли как вкопанные, пока не осознали, что время уже идет.
Я был рад, что мы должны были делать отжимания с отрывом рук в нижнем положении, а не отжимания в стойке на руках, а еще я обрадовался приседаниям со штангой над головой, ведь это одно из моих любимых упражнений.
Я сразу понял, почему Дэйв рекомендовал оставить майки. Заняв исходное положение для отжиманий, я почувствовал жар, который исходил от покрытия на стадионе. Был обед, и температура поднялась где-то до 27 градусов, но из-за яркого солнца казалось, что черные резиновые маты прогрелись до всех 40 градусов. Я не замечал этого до тех пор, пока не пересмотрел эти Игры позже, но Мэтт Чан подал интересную идею, которую я взял на заметку, чтобы использовать в будущем: пока все мы делали отжимания прямо напротив стены, Мэтт повернулся боком, спрятавшись в тени, которую отбрасывала стена.
После приседаний я первым вернулся к стене – но вернулся я уже не в лучшей форме, силы покидали меня. Я уже не беспокоился о том, чтобы поберечь силы для оставшейся части тройного испытания. Чтобы сэкономить секунду или две, когда я добрался до вершины стены в 3,7 м, я решил не использовать канат, чтобы спуститься вниз. Вместо этого я спрыгнул прямо на землю. Это, как оказалось, была не такая уж и хорошая идея, поскольку падение было весьма жестким. Если бы я участвовал в Олимпийских играх в рамках соревнований по гимнастике, комментаторы точно сказали бы, что мое приземление вышибло из меня дух.
После второго раунда отжиманий я вновь первым вернулся к стене, но в этот раз я выбрал менее быстрый путь к земле и все-таки решил прибегнуть к помощи каната. В третьем раунде отжиманий у меня в руках появилось резиноподобное ощущение. Наполовину завершив раунд, мне пришлось после каждого отжимания плашмя ложиться на горячий мат, вытягивая руки вперед, чтобы они хоть немного отдохнули.
Сразу после того, как я перешел к финальному раунду приседаний, Дэйв объявил, что я, возможно, стану первым, кто завершит весь комплекс. Это был первый намек на то, что ни один спортсмен из первых двух заходов не смог завершить этот комплекс в отведенное время. И тут у меня появилась мотивация довести дело до конца, ведь тогда я стану первым в турнире и получу очки, положенные победителю. Когда я сделал последний присед, до конца отведенного времени оставалось еще примерно двадцать секунд. Я знал, что был лидером в своем заходе и все, что мне оставалось, – еще раз залезть на стену. Я без проблем добрался до вершины, но затем в какой-то момент моя нога соскочила со стены, и я чуть было не соскользнул вниз. Я перелез через стену и дотронулся до обратной ее стороны – оставалось пять секунд. Завершив комплекс, я увидел, как Грэхем Холмберг, идущий за мной в турнирной таблице, также перелазит через стену туда, где мы делали отжимания.
Я тогда не мог точно определить, на каком месте Грэхем завершил испытание (в общем зачете он был шестым), но я точно знал, что именно я победил в этом комплексе, добавив как минимум еще парочку очков к моему отрыву от него.
Это все, что я знал к тому моменту, как Дэйв стал описывать условия следующего сегмента: 3 раунда по 30 подъемов ног к перекладине и 21 силовой подъем 43‑килограммовой штанги сзади в положении над головой – отведенное время также составило 7 минут.
Думаете, нам дали отдохнуть между сегментами состязания? Не тут-то было – наш перерыв составил не более двадцати секунд, после чего Дэйв снова сказал: «Три, два, один, начали!»
Возможно, я растратил слишком много энергии на отжимания и приседания со штангой над головой. Проблема в том, что, когда вы не знаете, каким будет следующее испытание, очень сложно не растратить себя, оставив силы для следующей части. Вы просто делаете все настолько хорошо, насколько можете, надеясь в глубине души, что вы сможете впоследствии открыть в себе второе дыхание – найти и зажечь ту искру, которую зародили в вас часы, проведенные в спортзале во время подготовки к Играм.
После выполнения подъемов ног к перекладине оказалось, что я был последним среди своего захода. Мне казалось, что я топчусь на месте, пытаясь поднять носки к перекладине. А когда дело дошло до подъема штанги, я понял, что мои предплечья совершенно забились. О выполнении этого упражнения в один заход не могло быть и речи. Оставалось только брать штангу, поднимать ее один раз и потом бросать на землю – и так пока я не завершу все подъемы штанги.
