сейчас. Я родилась в 1952 году, и тогда же моей маме и бабушке пришло письмо о том, что их выселяют из Москвы как членов бывшей семьи врага народа. Муж моей бабушки, Стефан Михайлович Новацкий, был управделами НКВД и ушел в ссылку по делу Тухачевского, но он сразу понял, что все плохо, и они с бабушкой за год до этого оформили официальный развод. Дедушка уехал жить на другую квартиру. Но мама рассказывала, он никогда не переставал быть бабушкиным мужем. И в 53-м году вышел указ, что нужно отселять и всех бывших жен, и детей от первого брака. Мне еще не было года. И тогда мой отец сказал маме: «Тамара, мы с тобой идем срочно жениться, я беру тебя замуж. Ссылка, так ссылка. Едем вместе». Они пришли в загс, стали стучать в дверь, было закрыто. Открыла заплаканная женщина, папа ей говорит: «Да что такое? Загс закрыт. Мы пришли жениться». – «Какой жениться, сегодня умер Сталин». Папа повернулся к маме и сказал: «Вот же нам повезло».
Папа умер, когда мне только исполнилось 20 лет, он похоронен на Новодевичьем кладбище, за могилой Никиты Сергеевича Хрущева. У нас очень долго с родственниками Хрущева одна лейка была, и мы ее прятали за елками. Когда мы вернулись после похорон отца, вошли в его кабинет, в стене была дырка от снятой картины – скорее всего там был сейф, который унесли со всеми документами. Был срезан кремлевский телефон. Мама с бабушкой даже не удивились.
Аркадий, мой старший сын, родился на сороковой день после смерти папы. Не очень хорошо совпало, но я тогда молодая была и не очень придавала значения таким совпадениям. Это было 29 сентября, вдруг пошел снег огромными хлопьями. Акушерка держала моего ребенка на руках, и в этот момент прилетел голубь, прям налип на стекло. Акушерка сказала: «Душа прилетела». А у меня началась истерика.
Моей первой любовью был француз. Этот человек был на 20 лет меня старше, у нас случилась долгая и печальная история любви, которая не могла закончиться ничем хорошим, так как он был женат, его жена жила в Париже. Однажды он сказал, что едет в Париж, чтобы развестись, и не вернулся. Потом спустя очень много лет мне позвонила женщина, француженка, и сказала, что она приехала в Москву и ждет меня в Шереметьево, чтобы что-то передать. А я уже была замужем в третий раз, за Александром Ивановичем. Я ей сказала: «Простите, пожалуйста, кто вы?» Она мне назвала имя и фамилию этого мужчины. Я примчалась в Шереметьево, там стояла очень пожилая женщина, она поздоровалась и назвала свое имя. Я поняла, что это его жена. Она на меня посмотрела и сказала: «У меня не было возможности с вами связаться никак, и в конце концов я вас нашла. Вот это было написано вам». Она отдала мне бумажку и рассказала, что они давно собирались развестись, что она вышла замуж за другого человека, а этот мужчина попал в аварию и умер. Спустя много-много лет я узнала, что он меня не бросил, он просто умер, это было так неожиданно. В бумажке было написано, что он взял билет в Москву. Он сказал как-то ей, что «есть девочка в Москве, которую он привезет в город Париж».
С первым мужем мы познакомились в Коктебеле, это был курортный роман, его звали Дмитрий Демин. Мы с подругой поехали на юг вдвоем, я была студенткой первого курса. Вместе мы прожили месяц-два и разошлись. Со вторым мужем мы познакомились на моей свадьбе с первым, он был у нас свидетелем. Я влюбилась с первого взгляда, потому что он был очень похож на мою первую любовь, француза. Со вторым мужем мы прожили вместе семь лет. Борис Гурьевич Капустин – прекрасный человек, умный, добрый. Сейчас он преподаватель Йеля в Америке, профессор, человек, который научил меня работать. Он очень порядочный, с прекрасными, изумительными родителями из города Екатеринбурга. Мы с ним хорошо жили, но чего-то не было ни у него, ни у меня. Через семь лет мы поняли, что прекрасные друзья, но не муж и жена. У Бори потом удачно сложилась судьба – он нашел женщину, которую очень полюбил. Я через три года после развода встретила Александра Ивановича, и стало понятно, что до него я ни разу не была замужем.
У меня была соседка по старой квартире – Алена. Один раз она пришла ко мне и сказала: «Мне надоело, что ты такая одинокая, в парусиновых тапках зимой. Тебе надо выйти замуж. У меня есть идеальный для тебя кандидат, Саша Донцов». Я ответила: «Да никогда. Не хочу замуж. Зверь по имени Груня Васильева в неволе не живет. Я это уже попробовала. Все, хватит». Потом она меня позвала к себе на день рождения. Я пришла и увидела – сидит молодой человек с бородой. Мне показалось, что он старый, в костюме, с галстуком. Около него пустой стул, поняла, что это мне, и это он, тот самый вариант. А я еще подслеповатая, смотрела и думала: «Ой, елки, это вот совсем не мое». Александр Иванович потом рассказывал, что он подумал: «Ну и фря». Алена меня посадила, он сказал: «Разрешите, пожалуйста, я положу вам немного салата». Я подумала, что это точно не мой человек, и мы больше с ним не разговаривали за весь вечер. Алена была ужасно расстроена, но решила не сдаваться, человек она очень серьезного настроя. Через неделю позвонила мне в дверь и сказала: «Идем к тебе с Донцовым. Мы обсуждаем мою диссертацию. У меня нельзя курить, у тебя можно, на лестнице холодно. Мы пришли».
Я впустила, мы просидели до ночи на кухне, забыв про ее диссертацию. В двенадцать Алена встала и сказала: «Полночь, метро закрыто, такси не поймать. Ты остаешься спать у Грушки». Александр Иванович занервничал, как ребенок, говорит: «А как я останусь? У меня нет зубной щетки». Алена жестом фокусника из большой кофты вынула новую зубную щетку. Я ему сказала: «Прости, пожалуйста, Саша. Я конкретно не хочу замуж. У меня два развода. Мне мужчины вообще не нужны и не нравятся». Он так обрадовался и сказал: «А я год тому назад развелся. Боже мой, я совершенно не собираюсь жениться. Пошли пить чай».
Мы с ним радостно сели на кухне пить чай, и больше он не ушел. Он так и остался у меня. Через неделю примерно приехал его сын Дима, маленький совсем, сказал: «Я хочу посмотреть, где теперь
