любовью всей ее жизни стал мужчина, с которым ей так и не было суждено остаться. Она поставила перед ним очень тяжелые условия. Она отказалась рожать от него детей, он согласился. Она не захотела ради него бросать карьеру, он принял и это. А когда она не смогла жить вместе с ним в Америке и захотела вернуться в Россию, он был готов последовать за ней. Когда ей сообщили о его внезапной смерти, она потеряла сознание. Свой последующий брак она назвала ошибкой. Какие еще ошибки совершала эта женщина в своей судьбе, в судьбе человека, в судьбе Тамары Гвердцители?
Борис Корчевников, телеведущий
– Это большое счастье – иметь такую маму. Никак невозможно словами передать, что ощущает дочь и что ощущает мать. Я переживаю, что иногда заставляю ее нервничать за меня, потом прошу прощения за это, но когда мама видит мои выступления, она говорит, что вложила в меня всю душу, и, подарив мне жизнь, посвятила этому всю себя.
В легендарный ансамбль «Мзиури» я попала в девять лет, меня пригласили руководители, один из них, Рафаэль Аркадьевич Казарян, попросил маму после нашей общей встречи привести меня на прослушивание, чтобы было общее решение педагогического совета. Педагоги были в восторге, но выражали это сдержанно. Вот с тех пор началось экранное, сценическое детство.
Однажды мы были в Испании с делегацией талантливых детей со всего Советского Союза, из Грузии был танцевальный ансамбль, моя подруга-скрипачка. В одном из городов к нам подошли молодые люди, они были очень вежливые, выразили свое восхищение нашим выступлением и попросили на второй день встретиться в этом городе. Мы пришли на эту встречу, и молодой человек, его звали Хорхе, попросил мой адрес. Я написала: «Советский Союз, Грузинская ССР, Тбилиси, проспект Важи Пшавелы, 49». Он тоже написал мне адрес, чтобы мы начали переписываться. Он проявил знак внимания и подарил испанский веер. Это была вспышка, которая случается только в таком возрасте и никогда не повторяется. Я была в восторге, верила, что мы будем переписываться. Благодаря этой ситуации я влюбилась в Испанию и даже начала учить испанский язык. Такие маленькие события становятся очень большими для нас.
Однажды Александра Борисовича Жеромского пригласили ставить мюзикл «Буратино» на музыку Алексея Рыбникова. Все дети с трепетом ждали начало репетиций, костюмов – это было общее веселье и задор. Он тогда сказал, что Пьеро может играть только Тамрико – так меня ласково звали с детства. Я была счастлива, мечтала играть Пьеро, не Буратино, и мне досталась эта роль с прекрасной арией.
Удивительно, свое предложение выйти замуж я получила по телефону, когда была в Афганистане. У меня был кавалер – Георгий Кахабришвили, режиссер, ставил хорошие спектакли. Его предложение прозвучало так убедительно по телефону, что я дрожащим голосом сказала: «Да, я согласна». Папа изначально, конечно, был не согласен с моим выбором. Почему-то ему до сих пор кажется, что я выбрала Георгия, но это не так. Он настойчиво ухаживал, как 19-летний мальчик, хотя был старше меня. А у папы был такой отцовский страх, боязнь за девочку, за дочку, чтобы ее не обидели, каким он мужем будет. Это отца настораживало. На нашей свадьбе была Маргарет Тэтчер. Она приехала с визитом в Грузию, в тот день было торжественное открытие тбилисского Дворца бракосочетания. Наверное, ей хотели показать красивую грузинскую свадьбу. Маргарет Тэтчер тогда была для меня примером, она добилась таких высот. Женщине тяжело стать выдающимся профессионалом, тем более политиком. Сначала для меня существовали только семья и муж, которого грузинская женщина почитает и к нему прислушивается, за которым она находится. Но когда началось восхождение, в нашей жизни появились разные оттенки. Успех женщины все-таки очень ярко врывается в жизнь двух людей. Потом начались сложные времена. После 1989 года политическая ситуация повлияла на каждого советского человека. Когда страна оскорбляет мужчин, женщинам тоже очень сложно, потому что мужчина начинал падать в ее глазах.
Какой-то период я содержала семью, но делала это элегантно. Просто деньги посылать грузинскому мужчине невозможно, только в виде подарка. Я старалась что-то посылать из Франции, из Москвы, то, что человек хочет иметь, но в этот период не может себе позволить. Например, красивое пальто. Мама сказала как-то, она не думала, что я, будучи такой молоденькой, так мудро смогу поступать. Это были интуиция, воспитание, происхождение.
Муж хотел, чтобы я стала хозяйкой, хранительницей очага. До определенного момента это так и было, и это замечательно. У нас всегда было много гостей, все хорошо. Но потом произошел один из важных моментов в жизни, после которого мы поняли, что мама, мой сын Сандро и я будем переезжать в Москву. Мы предложили Георгию, чтобы он тоже поехал с нами, но он решил по-другому.
Невозможно словами сказать своему сыну, что мы решили разойтись с его отцом. Подсознательно Сандро чувствовал, что Георгий будет в Тбилиси, а я в Москве. У сына нет родителя, который виноват, он не винит ни меня, ни своего папу. И общение родителей в такой нормальной форме облегчает ему боль, которую каждый ребенок испытывает при их расставании.
Человеку трудно возвращаться туда, где он был счастлив. В Америке я встретила Дмитрия, любовь своей жизни. Есть даже произведение, которое я не исполняла многие годы, потому что оно было связано с музыкой наших отношений. Мы познакомились в Майами. У нас есть замечательная подруга Марта, она пригласила нас всех к себе, у нее дома стоял рояль. Там был Дмитрий, очень изысканный, образованный, с хорошими манерами и разбирающийся в музыке. Он родом из Баку, 20 лет уже жил в Америке. Весь вечер я искала его глазами среди гостей, хотя до этого мы обменялись несколькими ничего не значащими фразами. И как-то у нас завязалась беседа о музыке, о предпочтениях. Я сразу почувствовала, что он непростой человек. В наших отношениях он предложил всего себя, а в придачу яхту, лимузин, огромный дворец. Я приняла его любовь. В Америке я и сама много зарабатывала, но, конечно, неограниченные средства второго мужа помогли мне почувствовать себя настоящей женщиной.
Как-то я прилетела в Баку на концерт и беседовала в аэропорту с очень уважаемым человеком. Рядом стоял кто-то, чьего лица не было видно. Через пять минут этот человек повернулся, и я увидела его. Дима прилетел специально из Америки в Баку на концерт. Кроме огромной радости, удивления меня еще переполняло чувство всепоглощающей любви и желания просто наслаждаться отношениями после стольких испытаний. У меня были в Москве творческие, серьезные планы. Тогда мы с Борей Красновым делали наш концерт
