Роль дипломата не располагала к оседлости и требовала постоянных разъездов. Передышка случилась в 1871 г., когда граф Богуслав был назначен губернатором Праги. В течение двух месяцев его семья жила в генерал-губернаторском дворце, у подножия огромного замка Градчаны. Этот период окончился после того, как правительство было расформировано после яростных диспутов о статусе Богемии в составе империи. Дипломатические поручения бросали Богуслава из Дрездена в Мадрид, из Санкт-Петербурга в Брюссель. Весной 1868 г. в Штутгарте он получил свой первый самостоятельный пост в качестве австрийского посла при королевском дворе Вюртембергов. Именно здесь 1 марта у супружеской четы родилась дочь, которая получила имя София-Мария-Йозефина-Альбина, графиня Хотек фон Хотков унд Вогнин. Родители звали ее Зоферль (Sopherl), она присоединилась к восьмилетнему брату Вольфгангу и сестрам — Зденке, Марии Пиа и Каролине (семи, пяти и трех лет). Потом у супружеской пары были еще дети: Тереза, умершая во младенчестве в 1871 г., Октавия, родившаяся в 1873 г., в 1874 г. — Антония и в 1880 г. — Генриетта.
Графиня София Хотек
Они были любящей и хранящей друг другу верность парой. Дети в их семье получили достаточно простое образование по причине небольших финансовых возможностей. Граф Богуслав не унаследовал состояние своего отца; его богемская недвижимость в Цивитце была хорошим местом, дарящим приятные воспоминания, но не источником доходов. В свою очередь, Вильгельмина также не могла похвастаться богатым приданым. Графу приходилось полностью полагаться на свою зарплату дипломата, но вознаграждение за работу атташе и секретаря было небольшим. Австрийское правительство экономило на зарплате собственных дипломатов, которые получали гораздо меньше своих европейских коллег. Его посольское жалованье составляло 23 600 гульденов ($236 000 на 2014 г.). Эти деньги выделялись на официальные расходы и различные мероприятия, проводимые посольством от имени Австро-Венгерской империи, и не могли использоваться на потребности его семьи. В большинстве случаев это не было проблемой, так как послы обычно происходили из рядов знатных аристократов и обладали собственным крупным состоянием. Но для Богуслава при отсутствии таких доходов это означало то, что он мог рассчитывать только на свою зарплату в 6300 гульденов (около $63 000 на 2014 г.), чтобы содержать своих восьмерых детей. Жизнь в качестве посла в Мадриде оказалась такой дорогой, что через несколько месяцев граф был вынужден попросить перевода в менее дорогой Брюссель, и даже тогда он был вынужден занимать деньги у банка. В некотором смысле молодая София представляла собой классический образ: красивая и небогатая девушка, ожидающая своего спасителя. Богуслав не обладал талантом к экономии денег и порой тратил их так широко, что его семья временами оставалась буквально без средств. Говорить о роскоши не приходилось, слуг было мало, платья девочек были достаточно простыми, и София со своими братьями и сестрами в поездках по городу пользовались трамваем, чтобы сэкономить деньги.
Насколько шаткими были надежды на обеспеченное будущее, настолько же блистательными были дипломатические таланты Богуслава. В Брюсселе граф был очень популярным послом, а его жена водила дружбу с супругой короля Леопольда, королевой Марией Генриеттой (в честь которой супруги назвали свою младшую дочь). Но их надежды, казалось, стали сбываться, когда стало известно, что наследный принц Рудольф ищет себе невесту. Кто мог подходить на эту роль лучше, чем их пятнадцатилетняя дочь Стефания? Она была молода, не лишена приятности и католичка; с королевского соизволения Богуслав представил ее Рудольфу в Брюсселе. Граф и его жена вместе со своими двумя старшими дочерями приняли участие в частном королевском завтраке в Лакенском дворце. На завтраке Рудольф смог познакомиться с предложенной ему невестой. Софии было тогда только тринадцать лет, и по молодости она не могла там присутствовать. Наследный принц, уступая желанию своего отца, согласился на помолвку. Богуслав видел большие выгоды в заключении этого союза: титул князя, источник финансов и более высокое положение в обществе. Но этому не суждено было осуществиться: когда заключение брака Рудольфа и Стефании не состоялось, вместе с этим рухнули и все эти надежды.
Финансовые затруднения вынуждали семью переехать из Брюсселя в Дрезден. Саксонский двор был менее требователен к экстравагантному блеску, а город — более дешевым для скудных средств дипломата. Только сын Вольфганг пошел на гражданскую службу; Зденка получила место фрейлины при наследной принцессе Стефании в Вене; Каролина вышла замуж за графа Леопольда Ностиц-Ринека в 1886 г., а в следующем году Мария Пиа вышла замуж за графа Ярослава Тун унд Хоэнштайна. Но дома оставались еще четыре маленькие дочки, и новые обязанности свалились на Софию, когда в июне 1888 г. умерла ее мать. Когда дипломатическая карьера Богуслава закончилась, вместо того чтобы вернуться в Австрию, он остался в Дрездене. Здесь он мог протянуть дольше на положенную ему пенсию, нежели на родной земле.
Необходимость постоянно экономить оказала влияние на мир Софии. Она путешествовала по всей Европе с ее блестящими столицами и видела, как ее родители общались с принцами и королями, но и возможностей для отдыха было не много. Она обожала музыку, играла на цимбалах и была талантливой пианисткой. Ей очень хотелось посещать театр и оперу, но отсутствие денег часто исключало такое расточительство. Жизнь в обществе также была очень сложной. Предки Хотеки и Кински открыли дверь в аристократическое общество, но знатные ужины, блистающие балы, изысканные встречи за чаем и вечера были просто слишком дороги для Софии и ее братьев и сестер. Так как ее родителям было не по карману вести такую светскую жизнь, соответственно и их дети редко попадали на эти мероприятия. Вена, с ее жесткой социальной градацией и множащимися слухами, не была для них гостеприимным местом. Один придворный вспоминал, как однажды София и ее сестры, только прибыв в город, сразу же стали темой для обсуждения злых венских языков. Они прибыли одни, без прислуги, и люди заметили, что их туфли были подшиты ниткой.
В двадцать лет София превратилась в миловидную молодую женщину, высокую и стройную, ее темные пышные волосы были уложены спиралью на голове, а челка обрамляла выразительные карие глаза. Она была, скорее, элегантной, чем симпатичной, скорее, величественной, нежели красивой. Облик Софии излучал изящество, спокойствие и достоинство. Она была не только хорошо образованна благодаря обычным урокам истории, литературы, математики, религии и науки, но и разбиралась в политике, что было заслугой ее отца. Она могла общаться на немецком, английском и французском языках и немного неуверенно на чешском; неплохо танцевала, рисовала, ездила верхом и играла в теннис. Умная и обаятельная, скромная и «очень приветливая», она была простой в общении и застенчивой, обладала каким-то детским оптимизмом и озорным чувством юмора, что расположило к ней всех ее племянников и племянниц.
