будто бы не проявила никакой заинтересованности, а потом взяла самую маленькую синего цвета, да и то для того, чтобы подарить ее подруге. Мария покидала Финкенштейн в полном разочаровании, поскольку Польша все еще не получила независимости. К тому же она, теперь влюбленная в этого великого человека, понимала, что почти ничего не значит для него. Якобы на прощание она подарила Наполеону кольцо с надписью: «Если перестанешь меня любить, не забудь, что я тебя люблю».
9 июля 1807 года в Тильзите был подписан мирный договор между Францией и Россией. На землях, отторгнутых у прусского короля, было образовано марионеточное Великое герцогство Варшавское, причем под властью саксонского короля. Жертва, принесенная Марией Валевской, оказалась тщетной. Но теперь она уже сама не могла отказаться от своей любви, и в конце января 1808 года прибыла в Париж. Якобы приезжая жила там уединенно, но Наполеон «в простонародной шляпе и огромном шарфе» встречался с ней в городе, ночевал в гостиницах в предместье и даже гулял в парках. Польские биографы Валевской ставят эпизод этой поездки под сомнение, ибо по мемуарным источникам она до конца марта пребывала в Варшаве.
По источникам, именно весной 1808 года у Наполеона окончательно созрело решение о разводе с Жозефиной. Претворению его в жизнь сильно помешали события в Испании. Наполеон полагал, что там его примут, как в Италии, в ореоле освободителя, но вместо этого получил народное восстание и партизанскую войну. Уже 14 апреля он прибыл в Байонну на границе с Францией, и с тех пор вряд ли Мария Валевская занимала какое-то значительное место в его помыслах. В мае 1807 года скончался от дифтерии сын Гортензии и Луи Бонапарта, четырехлетний Наполеон-Шарль, которого Наполеон намеревался сделать своим наследником (что еще более утверждало досужее общество во мнении, что ребенок был его биологическим сыном). Это событие подтолкнуло его к решению жениться на принцессе из правящей семьи и основать наследственную династию. В окружении императора немедленно образовалось две партии, одна выступала за австрийский брачный альянс, другая – за союз с Россией.
Во время Эрфуртской конференции в сентябре-октябре 1808 года Наполеон тщетно пытался вытянуть из Александра I согласие на брак с великой княжной Анной Павловной, но тот проявлял большую уклончивость. В Петербурге же знали, что его мать Мария Федоровна, урожденная принцесса Вюртембергская, родственники которой натерпелись бедствий и унижений от воинства и бесцеремонного обхождения Наполеона, ни за что не отдаст свою дщерь «корсиканскому чудовищу». Пока Александр тянул, отговариваясь молодостью сестры. Наполеон же, зная чувствительность русского царя к польскому вопросу, всячески убеждал его, что ни за что не предоставит Польше независимость. Как писал в своих записках Коленкур, «император все время говорил мне, что не хочет войны, что в глубине души ему нет дела до поляков, которые, как он говорил, представляют собой «легкомысленную нацию и государство, которое трудно перестроить так, чтобы оно выполняло какую-нибудь полезную роль». Трудно сказать, каковы действительно были его разговоры с Валевской, но тут следует вспомнить его часто цитируемое высказывание:
– Никогда не должно выходить из себя с женщинами, надобно в молчании слушать, как они несут свой вздор.
Жозефина отчаянно пыталась сохранить остатки своего влияния на мужа – как только они оказывались вместе, Наполеон вновь подпадал под колдовство ее чар. Когда в апреле 1809 года австрияки вступили в Баварию, союзницу Франции, император, по воспоминаниям Констана, решил 13 апреля немедленно отправиться на театр военных действий, «не извещая императрицу, которая хотела везде следовать за ним… но та услышала шум, вскочила с ложа и побежала во двор вниз по ступенькам, в шлепанцах и без чулок. Рыдая как дитя, она влетела в его карету, но была одета так легко, что его величество накинул на нее свой подбитый мехом плащ и приказал послать вослед ее багаж».
Жозефина поселилась в Страсбурге и провела там несколько тревожных недель, невзирая на общество Гортензии и двух ее сыновей. Дела у Наполеона поначалу шли не так успешно, ибо он командовал армией, почти полностью состоявшей из иностранцев. Но 6 июля он разбил врага под Ваграмом, и император Франц согласился признать поражение. Наполеон отныне управлял Европой из загородного дворца Габсбургов, великолепного Шёнбрунна. В октябре был подписан невыгодный для Австрии Венский договор.
В конце июпя в Вене появилась Мария Валевская. Она будто бы написала императору с просьбой о разрешении приехать в Вену и получила его. Официально графиня уехала из Польши с целью лечения на баденских водах, для соблюдения приличий ее сопровождали супруги Витт. Пани Витт в первом браке была замужем за родственником Анастазия Валевского, но не пользовалась репутаций безгрешной женщины, молва осуждала ее за то, что она сожительствует одновременно с двумя мужьями. Наполеон снял для Марии виллу в Мёдлинге, откуда Констан каждый вечер привозил ее в Шёнбрунн.
В сентябре выяснилось, что она беременна, и, по желанию императора, этот факт подтвердил его первый лекарь Корвизар. Вполне возможно, что именно к этому периоду относится подарок Наполеона Валевской, весьма оригинальная, но довольно безвкусная и лишенная изящества брошь из изумрудов и бриллиантов, инкрустированная цейлонским сапфиром, с военными мотивами, пушками, увенчанными воинским шлемом, и вензелем в виде буквы «N». Теперь Мария действительно стала причиной события, которое повлекло за собой последствия европейского значения. Получив несомненное подтверждение своей способности основать династию, Наполеона почувствовал, что руки у него развязаны. Но ни для Марии, ни для Польши это не имело никаких последствий.
После подписания Венского договора, когда Мария еще оставалась в Вене, Наполеон направил своему послу в Санкт-Петербурге Коленкуру указание немедленно выяснить, в состоянии ли великая княжна Анна, которой еще не исполнилось шестнадцати, стать матерью. Из мемуаров того же Коленкура известно, что император сказал брату Люсьену:
– Естественно, я хотел бы короновать мою любовницу, но я должен связать себя союзом с монархами.
Еще из Вены он послал указание в Париж, чтобы во дворце Фонтенбло сменили обстановку и замуровали дверь, соединявшую его покои со спальней Жозефины. Когда супруги возвратились туда в конце октября, императрица поняла, что это означает конец их совместной жизни. Супруг же ее, невзирая на подготовку к разводу и новому браку, совершенно не собирался воздерживаться от радостей интимной жизни. Он стал чаще посещать общество своей любимой сестры Полины и быстро обнаружил там женщину, достойную его внимания. Это была пухленькая блондинка с «несравненным блеском ее восхитительных волос», одна из фрейлин Полины. Кристина принадлежала к старинному пьемонтскому дворянскому роду Гилини и была замужем также за знатным пьемонтцем Матисом.
Протанцевав с
