В июле 1876 г. во время традиционных маневров в Красном Селе в строй был поставлен 8-летний Ники в походном мундире лейб-гвардии Павловского полка. Это было сделано в память о том, что ровно 50 лет назад будущий Александр II участвовал в маневрах в этой же форме. Как писал дядя мальчика: «Под конец атаки Ники пошел с полком, очень трогательно»105. В декабре 1876 г. в Зимнем дворце прошла церемония развода караула от Павловского полка, в память назначения Александра II его шефом. Во время развода младший сын Александра II Павел Александрович и старший внук Ники приняли участие в церемонии, одетые по форме лейб-гвардии Павловского полка106. Тогда же Александр II с сыновьями и внуком поехал в Академию наук на празднование 150-летнего юбилея. Сергей Александрович свидетельствовал: «Папа пожелал, чтобы Ники присутствовал, как он 50 лет тому назад присутствовал на 100-летнем юбилее. Папа, обратясь к Саше и Ники, во всеуслышанье сказал, что надеется, что через 50 лет Ники будет также присутствовать и что Саша будет с ним»107.
Церемония принесения присяги цесаревичей проводилась в 16 лет108 для того, чтобы как можно раньше сделать их юридически дееспособными. Все прочие великие князья принимали присягу только в 20 лет109.
В торжественной обстановке юные цесаревичи приносили гражданскую и воинскую присягу. По церемониалу гражданская присяга приносилась в Большой церкви Зимнего дворца. Из церкви шествие направлялось в Георгиевский зал, где цесаревич у трона под знаменем Атаманского «своего имени (по традиции все цесаревичи становились шефами казачьих полков – И. З.) полка» произносил воинскую присягу «на верность службы Государю и Отечеству».
Это было очень значимое событие и в жизни присягавшего, и в жизни его родителей, и в жизни всего императорского двора. К естественному волнению присягавшего примешивалась боязнь совершить какую-либо ошибку в церемониале на глазах сотен людей. И хотя сама процедура церемониала, естественно, репетировалась, фактор волнения был неизбежен. Родители тоже переживали, поскольку их мальчик официально превращался в молодого человека с иными правами и обязанностями.
В 1834 г. в Зимнем дворце к присяге был приведен старший сын Николая I – 16-летний цесаревич Александр Николаевич. Специально для этого случая в Свод законов Российской империи был внесен текст присяги «для наследника престола при торжественном объявлении совершеннолетия». По тексту цесаревич клялся «верно и нелицемерно служить и во всем повиноваться, не щадя живота своего до последней капли крови… обязуюсь и клянусь соблюдать все постановления о наследии престола и порядке фамильного учреждения»110.
С этой присягой наследник-цесаревич вступил в общественную жизнь. Как вспоминала его младшая сестра Ольга Николаевна: «Саша, сопровождаемый отцом, встал пред алтарем и развернутым знаменем и звонким голосом прочел текст присяги. Торжественный день был отпразднован концертом церковной музыки»111. А. С. Пушкин, присутствовавший на церемонии присяги будущего Александра II 25 апреля 1834 г., записал в дневнике: «Присягу произнес он твердым и веселым голосом, но, начав молитву, принужден был остановиться и залился слезами. Государь и государыня плакали тоже. Все трое обнялись в слезах»112.
Со временем все сыновья Николая I принесли присягу. И хотя для родителей эта была уже не первая подобная церемония, они каждый раз волновались, как в первый раз. Конечно, Николай Павлович видел в своих взрослеющих сыновьях прежде всего помощников в работе. После того как в ноябре 1847 г. второй сын Николая I – великий князь Константин Николаевич принял присягу, царь писал И. Ф. Паскевичу: «Вчера мой сын Константин присягал и поступил на действительную службу; дай Боже, чтоб он пригодился государству; ума у него довольно»113.
Присягавший 8 сентября 1859 г. старший сын Александра II – 16-летний великий князь Николай Александрович сначала принял общегражданскую присягу в Большой церкви Зимнего дворца, а затем в Георгиевском зале повторил слова воинской присяги вслед за протопресвитером Бажановым. После этого последовали поздравления от высших сановников. Акт присяги с подписью цесаревича был вручен министру иностранных дел князю А. М. Горчакову.
В этот же день были рассчитаны воспитатели цесаревича. Кроме пожизненных пенсий в размере годового оклада воспитатели и учителя получили наградные. В. Н. Скрыпицына, которая 16 лет растила цесаревича, учила его читать и писать, получила пожизненную аренду в 2000 рублей ежегодно. Воспитатель Г. Ф. Гогель – аренду на 12 лет. О. Б. Рихтер – чин флигель-адъютанта. В этот же день новым попечителем цесаревича был назначен граф С. Г. Строганов.
После смерти Никсы в апреле 1865 г. Александр II подписал манифест, извещавший подданных о смерти наследника и одновременно о провозглашении новым наследником престола и цесаревичем великого князя Александра Александровича, второго сына. 20 июля 1866 г. состоялось торжественное принесение присяги великим князем Александром Александровичем.
Совершеннолетие и присяга великих князей
Совершеннолетие остальных детей в царской семье наступало по исполнении им 20 лет. Формально с этого момента подрастающие великие князья утрачивали свой «детский статус». На смену воспитателям-мужчинам приходил попечитель, решения которого были столь же обязательны для великих князей, как и решения их прежних воспитателей.
В этот день устраивался своеобразный выпускной бал. В последний день перед совершеннолетием великие князья награждали свой штат за верную службу. В апреле 1877 г. 20-летний Сергей Александрович не забыл свою няню Е. И. Стуттон, которая давно уже стала практически членом императорской семьи. Он сам отнес ей платье, чепчик, браслет с шифром и портретом воспитанника. Поскольку на следующий день предполагалось проведение церемонии двух присяг, великий князь зубрил их текст, дабы не сбиться. Затем последовал семейный обед, после которого именинник получил подарки. Тогда Сергею Александровичу от всей семьи подарили на память запонки с двумя переплетенными десятками, символизирующими празднуемое 20-летие. Запонки были украшены бриллиантами и сапфирами, камнями именинника. Кроме того, старший брат Владимир Александрович вручил ему золотой портсигар с дарственной надписью, а младший брат Павел – также портсигар, но только серебряный, на котором сам выгравировал свое семейное прозвище «Пиц».
Вечером накануне дня рождения молодежь, как это принято, «по-взрослому» отмечала окончание детства Сергея Александровича, а родители и воспитатели столь же традиционно закрывали на это глаза. Сам именинник записал в дневнике: «Возня, смех, шум и гам! Потушил лампу и бросал бутылку за бутылкой вниз на мрамор. Расстались все в духе и веселье»114.
