Выступление Кэтрин Шер (тик Цыганка) произвело наибольший эффект. В свои двадцать восемь она была старшей участницей женского крыла “Семьи”. И из всех членов группы имела самое любопытное и необычное прошлое.
Цыганка родилась в Париже в 1942 году; ее отец был венгром, скрипачом, а мать — беженкой немецко-еврейского происхождения. Оба родителя Кэтрин, участники французского Сопротивления, покончили с собой во время войны. В восемь лет Цыганку удочерила американская семья, привезшая девочку в Соединенные Штаты. Страдавшая от рака приемная мать Цыганки совершила самоубийство, когда Кэтрин было шестнадцать лет. Приемный отец, психолог по роду занятий, был совершенно слеп. Цыганка заботилась о нем, пока тот не женился повторно, — тогда она и покинула родительский дом.
Выпускница средней школы в Голливуде, она три года посещала колледж; вышла замуж; год спустя развелась. С раннего детства виртуозно игравшая на скрипке, Цыганка обладала замечательно красивым голосом и хорошо пела, что помогло ей получить соответствующие роли во множестве фильмов. На съемках одного из них, в каньоне Топанга, она встретила Бобби Бьюсолейла, у которого тоже была какая-то второстепенная роль. Они стали неразлучны и отныне скитались вместе. Примерно два месяца спустя Бьюсолейл познакомил Кэтрин с Чарльзом Мэнсоном. С ее стороны то была любовь с первого взгляда, но она продолжала путешествовать по Калифорнии в гареме Бьюсолейла еще полгода, прежде чем перебралась жить на ранчо Спана. Вливаясь в “Семью”, Цыганка назвалась убежденной коммунисткой, но уже очень скоро Мэнсону удалось уверить ее, что догма, проповедуемая им самим, является истиной в последней инстанции. “Из всех девушек, — рассказывал мне Пол Уоткинс, — Цыганка любила Чарли сильнее прочих”.
Она была также самой красноречивой свидетельницей защиты. Но даже и тогда, выражая свои мысли яснее, чем все прочие, Цыганка порой "соскальзывала" с накатанной колеи.
“Всем нам вынесен один и тот же приговор, — заявила она присяжным. — Все мы сидим в газовой камере — здесь, в Лос-Анджелесе, только мы умираем медленно. Воздух понемногу изгоняется из каждого города. Скоро совсем не останется ни воздуха, ни воды; даже то, что мы едим, уже отравлено. Нас с вами отравляют. Пища, которую мы едим, убивает нас. Скоро не останется чистого клочка земли, не останется деревьев. Человек, и в особенности белый человек, убивает эту землю.
Но это не мысли Чарльза Мэнсона, это я сама так думаю”, — быстро поправилась она.
В первый день своего пребывания в зале суда Цыганка не произвела сенсации. Она пыталась, впрочем, опровергнуть различные моменты прозвучавших на суде показаний. Так, стараясь объяснить инцидент в доме на заднем дворе ранчо, она заявила, что Лесли часто выезжала куда-то и крала у людей вещи. Цыганка объявила, что именно Линда предложила стянуть 5 тысяч долларов у своего знакомого. Она сказала также, что Линда не желала нянчиться с Таней и потому оставила дочь на попечение " Семьи".
И лишь на второй день дачи показаний, во время повторного допроса, сразу после того, как Канарек попросил разрешения приблизиться к свидетельнице и поговорить с нею, Цыганка вдруг предложила альтернативный мотив для убийств, спроектированный специально для того, чтобы очистить Мэнсона от какого бы то ни было участия в преступлениях.
Цыганка заявила, что это Линда Касабьян, а вовсе не Чарльз Мэнсон, задумала убийства Тейт — Лабианка! Линда была по уши влюблена в Бобби Бьюсолейла, объяснила она. Когда Бобби арестовали за убийство Хинмана, Линда предложила совершить другие убийства, похожие на это, — чтобы полиция могла сопоставить обстоятельства и, осознав, что Бобби находился в заключении во время этих новых убийств, отпустила бы его на свободу.
Мотив “убийств под копирку” сам по себе не стал сюрпризом. Фактически, Аарон Стовитц, давая интервью журналу “Роллинг стоун”, называл его как один из возможных мотивов. Эта версия была ущербна только в одном смысле. Она не была верна. Но в отчаянной попытке “очистить” Мэнсона и подвергнуть сомнению мотив Helter Skelter свидетели защиты, начиная с Цыганки, с новой силой начали фабриковать показания.
Сценарий, созданный их запоздало разгулявшимся воображением, был столь же прозрачен, сколь и ограничен.
Цыганка заявила, что вечером 8 августа 1969 года Линда открыла ей свой план и спросила, не желает ли Кэтрин присоединиться. Перепугавшись, Цыганка бежала в горы. Когда же она вернулась, убийства уже успели состояться, а сама Линда уехала.
Далее Цыганка показала, что Бобби Бьюсолейл вовсе не был виноват в смерти Хинмана; он лишь посидел немного за рулем его машины. Да и Мэнсон тоже был ни при чем. Хинмана убили Линда, Сэди и Лесли!
Максвелл Кейт мгновенно выразил протест. У судейского стола он сказал Олдеру: “Мне кажется, эта девушка клонит к тому, чтобы моя клиентка дала признательные показания о ее участии в убийствах Хинмана, Тейт и Лабианка. Это неслыханно!”
Судья: “Не знаю, понимает ли мистер Канарек, что он тут устроил”.
Фитцджеральд: “Боюсь, что так”.
Канарек: “Я все прекрасно понимаю”.
Кейт заметил: “Я только вчера обсуждал с этой свидетельницей ее показания в окружной тюрьме. Насчет Лесли ее показания были совершенно безобидны. Как вдруг — хлоп! — и мы летим вверх тормашками”.
На перекрестном допросе я спросил: “Скажите, Цыганка, вы просто пытаетесь переложить вину Мэнсона на плечи Лесли и Сэди, не так ли?”
О.: “Я бы так не сказала. Нет, это неправда”.
Чтобы подорвать к ней доверие, я поставил Цыганку перед множеством противоречий в сделанных ею ранее заявлениях. Лишь затем я вернулся к ложному мотиву.
Цыганка показала, что сразу после того, как узнала об убийствах Тейт — Лабианка, она уверилась, что их совершили Линда, Лесли и Сэди.
Я спросил у нее: “Если вы посчитали, что Линда, Сэди и Лесли как-то вовлечены в убийства Тейт — Лабианка, тогда как мистер Мэнсон ни в чем не виновен и не имеет к ним ни малейшего отношения, тогда почему вы раньше не рассказали властям о вашем разговоре с Линдой?”
О.: “Я не хотела иметь с этим ничего общего. Я вообще не верю, что разговоры с полицейскими могут привести к чему-то путному”.
Ранее на перекрестном допросе Цыганка признала, что любила Мэнсона и готова была умереть ради него. Напомнив ей об этих ее показаниях, я сказал: “Хорошо. Значит, вы полагаете, что Чарли не имеет ничего общего с этими убийствами, верно?”
О.: “Верно”.
В.: “И тем не менее вы позволили ему провести в тюрьме все эти месяцы, но так и не сообщили властям свои ценные сведения?"
