В 1926 году в сборнике «Георгианские рассказы», подготовленном братом Алеком, появилась повесть Ивлина «Балкон». Дакворт выплатил ему аванс за книгу о Росетти, которую и опубликовал в 1928 году. «Росетти: жизнь и творчество» написана на материале, знакомом по школьной программе, но прекрасно отражает пристрастие Ивлина к неоготике, Рескину, Моррису и прерафаэлитам, а прежде всего к художникам, которые объединяют в своем творчестве литературу и изобразительное искусство.
В июне 1928 года состоялась «тайная свадьба», и молодые супруги Во поселились на Кэнонбери сквер в лондонском районе Ислингтон, где принялись за овладение «искусством семейной жизни». Брак оказался неудачным и распался через год, зато книгам его сопутствовал успех. Роман «Упадок и разрушение» (1928) был воспринят как сатира на 1920-е годы и получил в высшей степени похвальные отклики как произведение блистательное и едкое. Многих роман шокировал, и не меньше других издательство Дакворта, которому Во предложил его сначала; там отвергли его «на том странном, как мне казалось и сейчас кажется, основании, что роман непристоен»[12], требуя внести изменения в такие эпизоды, как бегство Пола Пеннифезера по двору колледжа без штанов. В 1930 году появился второй роман Во, «Мерзкая плоть», тоже имевший широкий успех, причем главным образом в силу явных аналогий с миром аристократического района Лондона Мэйфер с его вечеринками, собственной этикой и «Цветом нашей молодежи», нелепо и бессмысленно бунтующей против старшего поколения. В романе показан мир, который Во знал изнутри и который описал очень точно. Увлекал читателей и рассказ о новых вещах которые теперь можно стало делать: отправляться на вечеринку на дирижабле, летать на аэроплане, снимать звуковое кино. В следующем романе, «Ярлыки», Во признавался в своем увлечении новшествами и видел им дополнительное применение — «делая то, что, как вам кажется, будет интересно другим», писал статьи, способствовал тому, чтобы имя человека фигурировало в разделах светской хроники, и не давал публике забывать кого-то «в перерывах между чтением его книг».
«Ярлыки: среднеземноморский дневник» (американское название: «Дневник холостяка»), опубликованный в 1930 году — результат путешествий, предпринятых Во после того, как распался его брак, — был первым из нескольких книг путевых записок, выпущенных им в тридцатых годах, самом плодотворном периоде его творчества. Об этих книгах, написанных ради денег, сам Во отзывался как о «непримечательных» ежедневных отчетах о местах, которые он посещал, и людях, с которыми ему доводилось встречаться, перемежаемых общеизвестными сведениями и неумелыми комментариями, однако эти книги куда значительней, нежели могут показаться: в них Во всегда демонстрирует редкую наблюдательность, живое любопытство, готовность реагировать на проявления абсурда и удовольствие от столкновения с анархией, царящей в городах и обществах, с трудностями путешествия и тем, когда оно опровергает или укрепляет сложившиеся у него представления. В «Ярлыках» Во — это один из тех, кого он сам (в «Мерзкой плоти») с иронией именовал «Цветом нашей молодежи», утонченный, любящий комфорт, опасающийся «поддельности», которому любопытно все, что его окружает, все особенности местных верований. «Ярлыки», где описывается его путешествие по Средиземноморью, во время которого ему так и не удалось осуществить свое явное желание попасть в Россию, начинается с разговора о «ненависти и безразличии, испытываемых порой обитателем современного мегаполиса к собственной цивилизации», поскольку его сознание расколото между тягой к «фальшивой современности» и к фальшивому прошлому.
29 сентября 1930 года, в возрасте тридцати лет, Во принял католичество. Став в школе атеистом, он принялся «самостоятельно изучать метафизику, не понимая и половины из прочитанного», что привело его к убеждению, что «человек ничего не способен постичь». Десять лет беззаботного существования в Мэйфер «показали мне, что жизнь, там или в любом ином месте, бессмысленна и невыносима без Бога»; путешествия по дальним странам открыли ему «местный, временный характер ересей и расколов и вечный, универсальный характер Церкви». Обращение Во произошло при духовном наставничестве иезуита, отца Мартина Д’Арси, и с этих пор его жизнь «стала бесконечно счастливым, полным открытий путешествием по огромной территории, которое сделало меня свободным»[13]. Сразу после обращения он в качестве корреспондента «Таймс» отправился в Абиссинию на коронацию Хайле Селасие, а затем посетил Аден, центральные районы Восточной Африки и Конго, рассказав об этих своих поездках в опубликованной в 1931 году книге «Далекие люди» (в Америке книга вышла под названием «Они продолжали плясать»). Получившая прекрасные отзывы, эта остроумная книга касается той особенности Абиссинии, что напоминает «безумное волшебство» мира «Алисы в Стране Чудес», и обязанной современному образу жизни, навязанному анархичному обществу. Он наблюдает обряды коптской церкви и находит, что им недостает «ясности западного здравомыслия». Осуждая вестернизацию Африки, он умеренно восхищается миссионерами и наиболее укоренившимися из белых поселенцев в Кении за то, что они перенесли на новую почву и сохранили «традиционный жизненный уклад, исчезнувший в самой Англии». Но завершается книга кошмарной сценой в лондонском ночном клубе, где «жарче, чем в Занзибаре, шумней, чем на харарском базаре, а с посетителем обходятся отвратительней, чем в тавернах Кабало или Таборы», что по иронии судьбы звучит как критика западной цивилизации.
Абиссинские впечатления нашли яркое продолжение в следующем романе Во «Черная напасть» (1932). Подобным же образом посещение Британской Гвианы и Вест-Индии в 1932 году послужило основой книги путевых заметок «Девяносто два дня» (1934) и некоторых эпизодов четвертого романа — «Пригоршня праха» (1934). Толчком к этому путешествию стал интерес Во к «далеким и диким местам, особенно таким, которые находятся на границе между конфликтными культурами и развитыми государствами и где идеи, отъятые от местной традиции, претерпевают странные изменения при их пересадке на другую почву». Во, что характерно для него, преуменьшает собственную страсть к приключениям, старательно развенчивает романтические представления об экзотических местах и тамошних народах, вообще о путешествии как таковом, выражает скепсис по отношению к книгам путешествий. Неудивительно, что критики сетовали на то, что ему скучно путешествовать. Его следующая документальная книга, биография мученика иезуита Эдмунда Кэмпиона (1935), написанная по случаю восстановления в 1934 году Кэмпион-Холла в Оксфорде, — «незамысловатый, исключительно правдивый рассказ о героизме и святости»[14]. Это явно католическое произведение, и Роуз Маколей права, когда говорит[15], что в нем серьезно недооценивается атмосфера заговора, существовавшая в католических кругах в период правления Елизаветы. Здесь коренится историческое представление Во об Англии, отступившейся от католицизма в пользу схематических институций, ведущих к современному язычеству; он видит, что Тюдоры оставили после себя новые аристократию, религию и систему правления, которые распахнули ворота перед грандиозным буйством Ренессанса.
