Железо выделывалось из глыбовой руды, добываемой из земли с помощью бадеек и воротов, и из болотной руды, залегавшей на поверхности земли.
В XVI веке тульские кузнецы и железных дел мастера приобретают большую известность: о них знают в Москве, Рязани, Владимире, Суздале.
В 1595 году, по указу царя Федора Иоанновича, многие тульские кузнецы переселяются из посада в особую слободу, названную Кузнецкой, и становятся самопальными (оружейными) мастерами. Им поручают изготовление оружия для казны.
Самопальные мастера освобождаются от посадского тягла, то-есть от повинностей и податей, и по сравнению с посадскими людьми попадают в более привилегированное положение. Благодаря этому число самопальных мастеров быстро растет. С годами в Туле образуется сословие казенных кузнецов — будущих тульских оружейников.
Так как казенные кузнецы расселялись на посадской земле, между ними и посадскими людьми шла непрекращающаяся вражда на протяжении многих десятилетий. Посадские люди начали жаловаться, писать челобитные царю. Казенных кузнецов лишили их привилегий, и оружейное дело начало хиреть.
В 1619 году самопальные мастера Федотка Федосеев да Якунко Пушкин написали челобитную царю Михаилу Федоровичу, в которой просили вернуть им прежние привилегии освободить от посадского тягла. В этой челобитной они ссылались на то, что «делают на Туле самопальное дело день и ночь беспрестанно».
Через три года самопальный мастер Потапко Полуэктов послал царю новую челобитную, прося освободить самопальных мастеров от посылок на работу в другие города и от постоев, «от коих им становится теснота великая».
Эти ли челобитные помогли, или подействовали на царя угрозы польской шляхты, готовившейся к войне с Россией, но только тульским казенным кузнецам были возвращены прежние льготы. Кузнечное дело стало быстро развиваться.
В 1640 году в Кузнецкой слободе трудилось больше ста самопальных мастеров. Они работали на казну, но материалы для изделий должны были покупать сами.
Царским указом самопальным мастерам предоставлялось право первоочередной покупки железа и угля, они освобождались от денежных оброков и податей.
В XVII веке «тульские оружейники образовывали особую кузнецкую слободу, составляли особое сословие, с особыми правами и привилегиями»[1], — писал В. И. Ленин.
К концу XVII столетия самопальные мастера изготовляли для казны ежегодно около двух тысяч пищалей (ружей).
Процесс изготовления пищали был очень сложен. Особенно тяжело давалась заварка ствола. Стволы делались из хорошо выкованных железных полос. Их накаливали, свертывали в трубу и сваривали в горниле, потом, надев на круглый железный стержень, ковали на наковальне.
Эта операция и называлась заваркой ствола. При длинных стволах в трубы сваривали отдельно казенную и дульную части, соединяли их поперечной сваркой. Затем соединенные части рассверливали длинным сверлом, шлифовали и обтачивали снаружи, придавая им нужную форму. Каждую часть пищали делал определенный мастер.
Самопальные мастера имели право выполнять, помимо казенных, частные заказы — работать на сторону. Этим пользовались «пожиточные» (богатые) люди — ловкие и оборотистые дельцы. Они скупали оружие у «скудных» (бедных) людей и продавали его в других городах втридорога. Многие на этой торговле быстро разбогатели и стали заниматься оружейным делом.
В конце XVII века в Туле были хорошо известны крупные поставщики оружия Исай и Максим Мосоловы и Никита Орехов.
В те же годы предприимчивый посадский мужик Никита Антуфьев (Демидов) зачастил в Кузнецкую слободу и быстро сдружился с самопальными мастерами. Познав их искусство, он и сам сделался мастеровым, а потом завел собственную мастерскую, куда залучил хороших мастеров. Изделия его мастерской отличались высоким качеством.
Через некоторое время Демидов взялся поставлять оружие для казны, и слух о нем дошел до царя Петра.
В 1696 году Петр I, возвращаясь из Азовского похода, заехал в Тулу, чтобы ознакомиться с работой самопальных мастеров.
В Дороге у Петра поломался «аглицкий» пистолет, и по прибытии в Тулу Петр приказал узнать, не возьмутся ли за его починку местные мастера.
Через два дня к Петру явился Демидов, могучий чернобородый человек с ястребиным носом и хищным взглядом из-под бровей.
Он передал исправленный пистолет и такого же фасона другой, новый, который красотой отделки намного превосходил «аглицкий».
— Это откуда? — изумился Петр.
— Туляки сделали своему государю в подарок, — почтительно сказал Демидов. — Мы бы и не это сделали, кабы была на то ваша царская милость!
Царь немало дивился подарку туляков.
— Глядите, — говорил он придворным, — русские мастера могут делать оружие не хуже аглицкого, да с такой быстротой, какая англичанам и не снилась!..
Усадив Демидова подле себя, Петр долго расспрашивал его о нуждах мастеров и о том, как можно расширить в Туле производство оружия.
Оценив в Демидове смелость, предприимчивость и ум, Петр повелел ему «немедля строить плотину при впадении Тулицы в Упу и возводить завод железоделательный». Демидов стал расширять свое производство.
В 1705 году, по указу Петра, в Тулу приехал дьяк Беляев с заданием «поспешно построить при Кузнецкой слободе оружейный двор о пятидесяти горнах и многих амбарах для изготовления ружей».
Это мероприятие Петра дало резкий толчок развитию оружейного дела в Туле.
В начале 1712 года Петр I снова побывал в Туле, осмотрел оружейный двор, демидовские мастерские и повелел заложить в Туле казенный оружейный завод, «где можно бы ружья, фузеи, пистолеты сверлить и оттачивать, а палаши и ножи точить водой...».
За постройку этого завода на Старом городище и семидесятитрехметровой плотины взялись русские мастера-механики Красильников и Шелашников. В 1714 году, когда строительство шло полным ходом, Красильников неожиданно умер. Однако работа не остановилась, — его заменил другой русский умелец — солдат Ораниенбаумского батальона Яков Батищев, слывший хорошим механиком.
В 1718 году строительные работы были завершены. Завод построили «на два жилья» (в два этажа). Внизу было размещено 12 кузниц с 96 горнами и склады, а вверху — 12 мастерских палат (цехов).
Все оружейное производство решено было сосредоточить на заводе, однако разместить там более тысячи мастеров, живших в Кузнецкой слободе, не удалось. Большинство из них попрежнему продолжало работать дома. Заказы на те или иные части оружия выполнялись не только отдельными мастерами, но и целыми семьями.
