Николай II был хорошим кавалеристом. Он уверенно держался в седле, но при этом верховую езду не любил126. Поэтому когда у царя появилась возможность, он с удовольствием поменял лошадь на автомобиль. К концу своего правления Николай II, даже принимая парады, объезжал строй полков в автомобиле. Тем не менее во время особо торжественных случаев Николая II старались «усадить» на лошадь. Это делало императора более солидным. Дело в том что рост в 168 сантиметров не добавлял царю представительности. Кроме того, у него была непропорциональная фигура – короткие ноги при длинном туловище. Лошадь и седло скрывали эти недостатки царя, представляя его подданным в требуемом величии. Удивительно, но и императрица Александра Федоровна иногда садилась на лошадь. В мае 1906 г. Николай II записал в дневнике: «Аликс ездила верхом».
Глава 2
Взаимоотношения в семье
Семья традиционно занимает важное место в жизни любого мужчины. Так было и при российском императорском дворе. Но при этом в обыденном сознании всегда бытовало представление, что «жениться по любви» на императорском уровне невозможно. Отчасти это действительно так, тем не менее практически в течение всего XIX в. браки при российском императорском дворе заключались именно по любви127.
Для подбора невест молодым великим князьям к началу XIX в. сложилась определенная методика. Как правило, русских великих князей по завершении образования отправляли в европейские турне, основной задачей которых был подбор невесты среди многочисленных немецких принцесс. При этом конкретные кандидатуры цесаревичам не навязывались. Просто маршрут их путешествия по Европе планировался так, чтобы у цесаревича была возможность увидеть всех потенциальных невест. Опытные дипломаты тактично подводили невест, «согласованных на всех уровнях», к российским женихам.
Традиция женитьбы на иностранках была заложена Петром I, который женил своего сына Алексея на немецкой принцессе и выдал своих сводных племянниц Анну и Екатерину за герцогов Курляндии и Мекленбурга. С этого времени именно немки возглавили список невест на российском брачном рынке. За весь XIX в. только одна российская императрица была датчанкой, все остальные являлись именно немками, как и подавляющее число жен великих князей. Немки отвечали многим практическим соображениям.
Екатерина II
Во-первых, протестантки легко меняли вероисповедание, принимая накануне замужества православие. На рубеже XVIII–XIX вв. была сделана единственная попытка породниться с католическим домом Габсбургов через замужество одной из дочерей Павла I.
Этот брак был во многом обусловлен популярными тогда идеями сближения католической и православной церквей, что отчасти проявилось и в том, что Павел I стал гроссмейстером католического Мальтийского ордена.
После этого русских великих княжон за католиков не выдавали.
Во-вторых, воспитанные в бедных семьях, они были домовитыми женами, которые рачительно вели хозяйство императорской или великокняжеской семьи.
В-третьих, приехав в Россию, немки не тащили за собой родню, но при этом вводили своих русских мужей в круг самой родовитой европейской аристократии. Таким образом, в браках с немецкими невестами было больше плюсов, чем минусов.
Брак Александра I был далек от идеала даже для того весьма свободного времени. Екатерина II начала подыскивать невесту любимому внуку с 1790 г., когда ему исполнилось еще только 13 лет. Выбор был сделан именно Екатериной II. Из множества кандидаток она выбрала дочь маркграфа Баденского – Луизу-Марию-Августу. Окончательно вопрос решился, когда потенциальная невеста в октябре 1792 г. прибыла в Петербург. Великому князю Александру Павловичу, которому на тот момент было 15 лет, 13-летняя девочка-невеста понравилась. 9 мая 1793 г. состоялось миропомазание 14-летней принцессы Луизы, которую нарекли великой княжной Елизаветой Алексеевной. 10 мая последовало обручение с великим князем Александром Павловичем, а 28 сентября 1793 г. – бракосочетание.
Когда молодые повзрослели, они осознали, насколько далеки они друг от друга… Все внешние формы брачных отношений были соблюдены, но супружеских отношений фактически не существовало. Тем не менее у Елизаветы Алексеевны родились две дочери – Мария (1799–1800) и Елизавета (1806–1808). При этом можно с большой долей уверенности утверждать, что вторая дочь императрицы родилась от связи с конногвардейцем Охотниковым. У Елизаветы Алексеевны при родах второй дочери возникли осложнения, которые сделали ее бесплодной. Александр Павлович знал об этой связи, но закрывал на нее глаза, поскольку сам жил на две семьи.
Мемуаристы упоминают о многочисленных любовных связях Александра I, некоторые из них были мимолетными (актриса Фаллие, мадам Шевалье, девица Жорж, фрейлина В. И. Туркестанова), а другие продолжались годами. Его фактической женой стала одна из первых красавиц петербургского света М. А. Нарышкина (урожденная княжна Четвертинская), которая родила царю троих детей. Двое из них умерли в раннем детстве, а Софья – в 1824 г.128 При этом прекрасная полячка М. А. Нарышкина являлась женой обер-егермейстера Д. Л. Нарышкина. Один из современников писал об Александре I: «Государь любил общество женщин, вообще, он занимался ими и выражал им рыцарское почтение, исполненное изящества и милости»129.
Не сложилась семейная жизнь и у второго сына Павла I – великого князя Константина Павловича. В феврале 1796 г. его женили на саксен-кобургской принцессе Юлиане-Генриетте-Ульрике, при миропомазании нареченной великой княгиней Анной Федоровной. Этот брак был бездетен, что дало формальные основания для развода в марте 1820 г. Уже в мае 1820 г. 41-летний Константин Павлович сочетался вторым, морганатическим браком с 25-летней полячкой Иоанной Грудзинской, получившей после того титул светлейшей княгини Лович.
Старшие братья, испытавшие все трудности непростых отношений с женами, искренне желали счастья младшему брату и поэтому не давили на него. Брак будущего Николая I, конечно, готовился заранее. Вопрос о браке с прусской принцессой Шарлоттой-Фредерикой-Луизой-Вильгельминой обсуждался в семье еще в 1808–1809 гг., когда Николаю было только 15 лет. Окончательно вопрос был решен в 1813 г., когда Александр I увидел принцессу в Силезии. Однако последнее слово оставалось за женихом.
С династической и дипломатической точек зрения этот брак был выгоден и Пруссии, и России. После разгрома Наполеона Россия наряду с Англией доминировала в Европе. Пруссия же, ослабленная наполеоновскими войнами, нуждалась в сильном союзнике. Поэтому прусский король Фридрих-Вильгельм одобрил возможность этого брака. Потенциальная невеста получила добротное образование, поскольку с ней занимались профессора Берлинского университета.
