Таким образом, история Православной Церкви эпохи Мэйдзи оказалась за рамками интересов исследователей. Проповеднические труды о. Николая, японских священников и более сотни катехизаторов, плоды их деятельности и оказанное ими влияние остались без обсуждения до настоящего времени.
Но в последние годы в истории мэйдзийского православия показался просвет. Особенно много статей и монографий по истории Православной Церкви появилось с конца 1970–х годов: были переведены на японский язык статьи самого о. Николая, одна за другой издавались «столетние истории» местных церквей, подошедших к этому рубежу.
Все эти статьи и монографии, комментарии и примечания к переводам, истории отдельных церквей выдержаны в духе научно–объективного исторического исследования и написаны с целью пролить свет на доселе неясные факты в истории японского православия. Благодаря этим работам быстро проясняется облик Православной Церкви в период Мэйдзи, когда ее окормлял о. Николай.
Итак, предлагаемые читателю Дневники св. Николая Японского дают чрезвычайно обширный и ценный материал для исследований по истории мэйдзийского православия, столь активизировавшихся в последние годы. Эти Дневники открывают массу прежде неизвестных фактов.
Разыскания по Православной Церкви периода Мэйдзи с помощью этих Дневников, несомненно, обретут новую степень объективности и смогут приблизиться к истинному положению вещей. Особенно они проясняют события, связанные не с провинциальными приходами и ситуацией вокруг них, а положение в центральном руководстве, определявшем курс всей православной системы. Доступ к Дневникам еще более стимулирует исследования по японскому православию. Дневники св. Николая Японского — это записки основателя и организатора Японской Православной Церкви, то есть документальный памятник, в котором ориентацию православного миссионерства и его подлинную картину рисует в точных фактах сам дирижер всего процесса проповеднической деятельности.
В основе истории Японской Православной Церкви есть обстоятельства, известные лишь ее основателю о. Николаю, а единственный заслуживающий доверия источник таких фактов — его Дневники.
Выше мы изложили значение Дневников св. Николая в основном с точки зрения исследования истории Японской Православной Церкви. Но, конечно же, они представляют собой ценный материал не только для японцев, но и для Православной Церкви в России. Например, дневниковые записи, сделанные о. Николаем во время своего второго возвращения на родину в 1879–80–х годах, в живой форме рассказывают об иерархах, стоявших в то время у руля Российской Православной Церкви, а также о близких друзьях о. Николая, искренне поддерживавших его миссионерскую деятельность в Японии. Вероятно, найдется немного русских православных миссионеров, оставивших такие подробные записи о своей работе.
Дневники являются ценным документом, повествующим о православной проповеди на Дальнем Востоке во второй половине XIX века, и с этой точки зрения представляют интерес как для священнослужителей, так и для простых верующих современной Русской Православной Церкви. Кроме того, о. Николай был величайшим миссионером, какого редко можно встретить. В 1970 году за свою пламенную веру, выдающиеся личные качества и апостольское служение он был причислен Русской Православной Церковью к лику святых. Таким образом, Дневники документ, написанный рукой святого. Кроме того, современный русский человек, читая Дневники, вероятно, проявит интерес к таким темам, как Япония глазами русского, встреча Японии и России.
Имя св. Николая Японского известно и среди многочисленных православных верующих, которые раньше были частью Русской Православной Церкви, а ныне живут в удалении от нее за пределами России — в странах Европы и Северной Америки. Познакомившись с Дневниками, они смогут в деталях узнать о миссионерской деятельности о. Николая и её духе и ясно увидеть, что православие может жить и в сердцах людей, находящихся вдалеке от России. Дневники св. Николая могут сказать очень многое людям не только Японии, но и других стран.
Начало изучения дневников св. Николая Японского.
Слово признательности
Мы знали, что Николай писал дневник. Епископ Сергий (Тихомиров) говорит в своих воспоминаниях «Памяти Высокопреосвященного Николая» (1912), что Николай писал о своей болезни в дневнике. Но мы не предполагали, что его дневники сохранились. Люди, связанные с Японской Православной Церковью, и исследователи истории русско–японских отношений считали, что хранившиеся в токийском соборе бумаги Николая сгорели при пожаре во время великого Кантосского землетрясения 1923 года. Советские японоведы знали, что Николай был крупнейшим связующим звеном русско–японских отношений в конце эпохи Токутава и в эпоху Мэйдзи, но они и предположить не могли, что его дневники находятся в Ленинградском государственном хранилище архивной литературы.
После смерти Николая в 1912 году епископ Сергий (Тихомиров) по указанию Синода отослал в Россию дневники, письма и другие многочисленные бумаги покойного, и они сохранились в архиве Синода.
Малая часть духовенства Русской Православной Церкви и студенты духовных академий советского периода знали, что дневники Николая хранятся в ленинградском ЦГИА (ныне РГИА). Однако в СССР под властью компартии общение ученых разных областей было очень редким, и факт существования дневников не был известен широким кругам научной общественности за пределами православной церкви.
В Японии первым о существовании дневников узнал профессор университета Ооцума (тогда профессор университета Хоккайдо) Кэнноскэ Накамура. Архивный код дневников — фонд 834, опись 4. Установив этот факт осенью 1979 года, он получил при посредничестве АН СССР микрофильмы с текстом дневников. С этого времени дневники Николая стали объектом научного исследования.
В конце 1981 года Кэнноскэ Накамура обратился к ленинградскому (в настоящее время санкт–петербургскому) специалисту по Священному Писанию, представителю Северо–Западной Библейской комиссии и ученому секретарю Патриарха Константину Ивановичу Логачеву с просьбой о расшифровке текста дневников, на что он и его супруга Лариса Николаевна Логачева согласились. С разрешения АН СССР и СЗО ВААП (1983 год) они занимались работой по расшифровке дневников. (О поисках дневников Кэнноскэ Накамурой и о его просьбе супругам Логачевым о расшифровке текста см. запись беседы «В поисках дневников Николая» в сборнике статей «Япония и Россия», Наука, 1990).
