А я, распаляясь от собственных слов, доказывал, что директивы отвечают нашим интересам. Советские руководители на самом высоком уровне, убеждал я его, не раз заявляли, что в основе нашей политики лежат «два не»: неприменение силы и неприменение первыми ядерного оружия. Это значит, что мы не собираемся ни на кого нападать. Поэтому если НАТО имеет такие планы и готовит агрессию, то предлагаемые нами меры уведомления, информации и транспарентности военной деятельности раскроют эти планы, разоблачат агрессивную политику НАТО перед всем миром и помогут нам лучше подготовиться к отражению их наступления.
И хотя ни один мускул не дрогнул на его лице, мне казалось, что Огарков внутренне улыбается. Дождавшись, когда я закончил свою эмоциональную речь, он сказал вполне дружелюбно:
— По— моему, Олег, ты просто многого не знаешь, — и развернул передо мной на столе огромную карту Центральной Европы.
На ней четыре чёрные стрелы из ГДР, Чехословакии и Венгрии пронзали всю территорию Западной Германии и только одна стрела поворачивала на Север — в Данию. Стрелы эти сходились у границы с Францией, а оттуда уже две жирные стрелы направлялись — одна к Ла— Маншу, а другая к испанской границе.
— Знаешь, что это такое? — спросил маршал.
— Нет, — признался я.
— Это карта недавних совместных учений Варшавского Договора «Союз— 83». Запомни хорошенько: мы не собираемся дожидаться, когда на нас нападут, как это было в 1941 году. Мы сами начнем наступление, если нас вынудят к этому и мы обнаружим первые признаки начала ядерного нападения НАТО. Мы вправе назвать это нашим ответным ударом, не дожидаясь, когда противник начнёт забрасывать нас ракетами. Поэтому на наших военных учениях мы отрабатываем наступательные операции. Видишь эти заштрихованные районы вдоль западногерманской границы? — и он ткнул пальцем в бурые пятна на карте.
— Это районы, по которым мы нанесем десятки, а если надо, то и сотню ядерных ударов. Цель — взломать глубоко эшелонированную оборону НАТО на глубине 50 — 100 километров вдоль линии фронта. После этого пойдут танки — ударные армейские группы пяти фронтов начнут наступление на Западную Германию. Ты же сам танкист, — улыбнулся он, — и знаешь, как это делается[30].
В течение 13 — 15 дней, — продолжал маршал, — наши войска должны занять территорию Западной Германии, Дании, Голландии, Бельгии и выйти на границу с Францией. Там происходит перегруппировка войск и, если Европа еще будет в состоянии сопротивляться, начинается второй этап операции силами двух вновь созданных фронтов. Один наносит удар в направлении Нормандии, другой — выходит к границе с Испанией. На эту операцию по выводу Франции из войны отводится 30 — 35 дней.
Теперь ты понимаешь, почему мы не можем пойти ни на обязательное уведомление о военных учениях, ни на обмен информацией о военной деятельности, ни тем более на «прозрачность» или контроль? Ни с политической, ни с военной точки зрения мы не должны раскрывать противнику наши планы. Я говорю о них только для твоего личного сведения, чтобы ты ориентировался в обстановке и чувствовал границу возможного. Ясно тебе это?
Из кабинета Огаркова я выходил обескураженный. Чего же тут было не понять? И раньше было известно, что военное ведомство имеет свои собственные взгляды по многим вопросам. Но чтобы они кардинально расходились с официальной советской позицией, не раз публично заявленной генеральными секретарями ЦК КПСС, — это уже чересчур. Ведь что получается: советские руководители твердят, что СССР никогда не применит первым ядерное оружие. А советские войска на совместных учениях Варшавского договора фактически отрабатывают стратегию и тактику нанесения первыми таких ударов.
КТО ПОБЕДИТ В ЯДЕРНОЙ ВОЙНЕ
Но всё оказалось куда сложнее. Постепенно из разговоров с военными стала вырисовываться картина оценки министерством обороны и Генеральным штабом военно— стратегической ситуации в мире вообще и в Европе в частности. Она довольно рельефно выглядела и в «Материале о развитии военного искусства в условиях ведения ракетно— ядерной войны по современным представлениям», направленном генерал— полковником П.И. Ивашутиным Начальнику Военной академии Генерального штаба маршалу М.В. Захарову. С этими материалами меня доверительно ознакомили коллеги из Генштаба. Об этих оценках довольно подробно и откровенно пишет в своих мемуарах также бывший начальник Главного оперативного управления (ГОУ) Генштаба генерал армии В.И. Варенников.
Итак, первый вопрос: кто враг и что он замышляет? Тут всё было ясно. Это американцы и НАТО. Они готовят внезапный, упреждающий удар. Главным содержанием их военной доктрины является внезапное ядерное нападение и ведение наступательной войны против социалистических стран.
С 1945 по 1950 годы США исповедовали стратегию «массированного возмездия»; с 1961 по 1970 –»гибкого реагирования»; с 1971 по 1980 год –»реалистического сдерживания». В начале августа 1980 президент подписал Директиву № 59, в которой излагается «новая ядерная стратегия США».
Выступая по итогампо итогам учений Запад 81 (4 — 12 сентября 1981 года), министр обороны Устинов, сославшись на своего американского коллегу –министра обороны, охарактеризовал эту новую доктрину США, как стратегию «прямого противоборства» между США и СССР.
«В ней, подчеркнул Устинов, делается ставка на ведение как «глобальной», так и «ограниченной» ядерной войны против государств Варшавского Договора. Одновременно США уделяют большое внимание подготовке вооружённых сил к ведению войны с применением лишь обычных средств поражения. При этом администрация Вашингтона недвусмысленно заявляет о своей готовности распространить военный конфликт из любого региона мира на все другие театры и превратить его во всеобщую войну».
На многочисленных военных учениях войск НАТО и стратегических сил США систематически отрабатывается проведение первого удара всеми силами и ядерными средствами. Для этого только в Европе американцы разместили более 7000 ядерных боезарядов. Их целями являются политические и экономические центры, базы ядерных средств и другие объекты, расположенные в глубине территории социалистических стран.
В начале многих учений НАТО проигрывается оборона (позиционная или так называемая подвижная оборона). Но это пропагандистский приём. Войска НАТО готовятся отнюдь не к обороне. После ядерного удара они должны совершить бросок в глубь территории социалистических стран.
