2. Калгари
А с этого приема – в гостиницу, недалеко от аэропорта. Утром следующего дня мы отбывали в Калгари. Приземлились в Торонто, походили по книжному магазину аэропорта: Фарли Моуэта и здесь много издают. И вот он, Калгари, знаменитый город, принимавший недавно зимнюю Олимпиаду, а сейчас горько переживающий прощание с Уэйном Гретцки. Здесь мы встретились с главным координатором нашей поездки – профессором Гордоном Тернером, крепко сбитым молодым еще человеком, похожим скорее на шкипера из полюбившихся приключенческих романов, чем на профессора. Вскоре мы убедились в его блистательных организаторских способностях – под его руководством мы действовали безотказно.
Ну что такого – приехать к Бобу Сталворти в его дом, посидеть в его хорошо обставленном кабинете, поговорить о положении канадских и русских писателей, узнать, что его литературная работа оплачивается очень скудно, живет он на средства своей жены, преподавательницы в колледже, он продемонстрировал работу своего личного компьютера, написал, что-то поправил и тут же исправленный текст появился на экране; потом еще проделал некоторые манипуляции – и снова появился исправленный текст. Компьютеры, как и некогда пишущая машинка, повсеместно вошли в быт канадского писателя.
От Боба, скромного и симпатичного парня, поехали мы в колледж, где собирались канадские писатели, преподаватели школ и колледжа. К моей радости, многие из них говорили по-русски – это канадцы русского происхождения, духоборы (ныне сами себя они называют духоборцы), сохранившие память о своих предках, сохранившие свой язык, обычаи, а потом, как мы убедились, и русские песни, и высокую хоровую культуру прежней России.
Говорили обо всем, что может заинтересовать только что познакомившихся людей, – и прежде всего о житье-бытье, об уровне жизни у них и у нас, о программах школьных, о занятости, о свободном времени и чем его занять. Все это очень интересно, но я вслушивался в медленную, просторную русскую речь и думал, что так вот неторопливо и основательно говорили и мои предки, на таком вот богатом интонациями русском языке. Иногда русские канадцы смущались того или иного сохранившегося у них диалектного слова, чувствуя, что мы не употребляем эти слова, как «устаревшие», а мне тоже было чуточку неловко, что многие слова забыты нами, живущими в Москве. А вот Егор Исаев оживился, вслушиваясь в их речь: «Да это ж мой родной воронежский говор, те же слова, та же интонация. Вы ж мои земляки, выходит. Вы ж воронежцы?»
После официальных приветственных речей – торжественная церемония посвящения в ковбои с водружением на нас Белой Шляпы и вручением грамоты, удостоверяющей право на ношение этой шляпы. Весело и забавно было видеть эту церемонию, сразу внесшую необходимую разрядку, а уж потом – снова разговоры, знакомства, новые разговоры.
А потом – опять в машину и на ранчо Алексея Вышлева, где мы услышали прекрасное исполнение псалмов духоборцев. Огромный дом, богатая обстановка, а хозяин в одиночестве доживает свой век, летом, конечно, жизнь его становится интереснее, а сейчас, пока поля под снегом, вспоминает свою молодость, собирает родственников под свое крыло, благо такая радость – русские писатели впервые останавливаются в его доме. Так вот и разговариваем, узнаем друг о друге.
Ночевать нас отправили к Кабатовым, Алексею и Василине, и тут вспыхнули новые разговоры: она – художница, он – главный бухгалтер солидной фирмы в Калгари. Ну как же не расспросить о житье-бытье, к тому же и десятилетний Матвей полон удивления, что русские из далекой России такие же нормальные дяди, как и канадцы, так же хохочут, что-то говорят серьезное, а потом снова весело переглядываются с родителями, понимая друг друга с полуслова: надо, надо, думает Матвей, учить русский язык, язык моих предков. Надеюсь, такой вывод сделал Матвей, вслушиваясь в русскую речь.
Возвращаясь в Калгари на следующий день, посмотрели индейскую резервацию, олимпийские сооружения, где недавно проходили Олимпийские игры, кое-что узнали о положении индейцев в Канаде. Оказывается, каждый индеец получает от правительства около 600 долларов ежемесячно, но есть и такие, которые тратят их на виски. Так что и здесь много проблем, рушится и здесь что-то такое, что скрепляло их родовую связь.
Прием у президента писателей провинции Альберта Ариты ван Херк, чтение наших сочинений в колледже, длинный переезд в Эдмонтон, а по дороге встреча с писателями и издателями в уютном ресторанчике, деловые и веселые разговоры, в Эдмонтоне нас ждут хозяева квартир, где нам предстоит провести две ночи. Но ведь нужно познакомиться: кто ты и откуда, есть ли семья, какие книги ты написал и что тебя вообще интересует в Канаде? А что пишете вы? Какие темы захватывают вас? Моя хозяйка в Эдмонтоне – канадская поэтесса, говорит только по-английски, и помогает понять нам друг друга славный Иван Иванович Веригин-младший, сын председателя Ассоциации канадцев русского происхождения. Филос – поэтесса, ее волнует проблема – как отстоять независимость женщин, дать ей такие же права, какие есть у мужчин. Но, возражаю я, вы же не хотите таким образом лишить ее того, что она предназначена делать в жизни – рожать и воспитывать детей. Права у всех женщин в Канаде есть, право на труд, на образование и пр. и пр., мы не раз видели во главе городского управления женщин, но есть существенные различия между мужчинами и женщинами, и их не удастся никому исправить. (Как я ошибался в то время: в «Комсомольской правде» за 9 апреля 1989 года есть сенсационное сообщение о том, как девушка после операции стала мужчиной и женилась на любимой!) Разговоры, споры, обсуждения – до глубокой ночи, а утром следующего дня – знакомство с писателями Эдмонтона, встреча с директором крупной издательской фирмы, визит в парламент провинции Альберта, беседа с министром культуры, обед в ресторане с заместителем министра и его помощниками, чтения в библиотеке Эдмонтона, а перед этим – интервью для телевидения, потом – прием, данный в честь русских писателей, и быстрее в машину: в оперном театре заканчивается первое действие «Эликсира любви» Доницетти, успеть бы на второе. И действительно радость моя была безмерной: наконец-то можно отдохнуть, наслаждаясь прекрасными голосами исполнителей этой комической оперы...
На следующий день, 14 марта, выступали в университете Альберты на факультете славянских и европейских языков. Потом студенты, преподаватели, профессора задавали вопросы, как всегда, и очень серьезные, а порой и наивные, свидетельствующие о недостаточном знании положения в нашей стране в различных областях ее развития. Но разве можно за каких-нибудь два часа рассказать о сложнейших и противоречивейших проблемах нашего исторического развития, рассказать о Шолохове, Горьком, Булгакове. А столько было интереснейших вопросов, таких, что хоть тут же открывай спецкурс по современной русской литературе или спецкурс на тему: «Русская революция и культура».
