12 января у фельдмаршала случился тяжелый сердечный приступ с потерей сознания. 17 января он был эвакуирован специальным самолетом, присланным Гитлером, в Лейпциг. По пути самолет был вынужден совершить аварийную посадку, во время которой Рейхенау, и так находившийся в бессознательном состоянии, получил еще и тяжелую черепно-мозговую травму. Когда вечером того же дня самолет приземлился на Лейпцигском аэродроме, Рейхенау был уже мертв. По распоряжению Гитлера, он был похоронен со всеми воинскими почестями, соответствовавшими его рангу. Это был первый гитлеровский фельдмаршал, которого вермахт потерял во время Второй мировой войны.
* * *
Рейхенау был одним из наиболее способных фельдмаршалов Гитлера. Выходец из прусской военной касты, он решительно порвал с нею, отбросив все сословные предрассудки, и стал первым из германских генералов, поставившим себя на службу нацистам. Но это не была идейная убежденность Рейхенау в целях и задачах нацистского движения. У прусского аристократа и военного профессионала, глубоко презирающего всю эту разношерстную массу бюргеров, лавочников, люмпенов и им подобных, составлявших классовую основу нацизма, проклинающих демократию и видевших в Адольфе Гитлере некую новую мессию, призванную избавить их от всех бед, свалившихся на них во времена Веймарской республики, скорее всего превалировали холодный меркантильный расчет и карьеристские соображения. С присущей ему прусской педантичностью Рейхенау заранее все просчитал и сознательно выбрал свой жребий, но не из принципов, а исключительно ради лишь удовлетворения собственных амбиций. Его честолюбие было беспредельным. Обладая незаурядным умом, большой прагматичностью и завидной напористостью, он быстро понял, что своевременный переход на сторону рвущихся к власти нацистов принесет ему немалые дивиденды. На сделанный им выбор в решающей степени повлияло и то, что основные постулаты нацистской идеологии (махровый национализм, шовинизм, антидемократизм, милитаризм и т. п.) полностью соответствовали его собственным взглядам и жизненным установкам.
Из всех гитлеровских фельдмаршалов, за исключением, может быть, Вицлебена, личность Рейхенау наиболее трудно поддается оценке. Несомненно, он не был обделен военным талантом, но как крупный военачальник, полководец, ничем себя практически не проявил. В роли командующего войсками группы армий ему суждено было пробыть всего лишь полтора месяца, да и то на второстепенном в то время направлении и к тому же в период временного затишья активных боевых действий — срок явно недостаточный для объективной оценки его деятельности. Но как командующий армией Рейхенау блестяще проявил себя в Польской (1939), Французской (1940) и Русской (1941) кампаниях.
Гораздо легче поддаются оценке его личностные качества. Это был хладнокровный, решительный, энергичный и в то же время чрезвычайно жестокий человек. Внешне Рейхенау выглядел как типичный пруссак старой, имперской формации — суровое выражение лица, холодный взгляд и неизменный монокль. Отличался независимым характером. Беспрекословное повиновение, присущее большинству гитлеровских военачальников, ни в коем случае не являлось краеугольным камнем личной философии Рейхенау. Более того, находясь продолжительное время в числе особо приближенных к Гитлеру людей, он никогда не находился под магнетическим влиянием его далеко незаурядной личности. В ряде случаев, и особенно в последние 1,5—2 года, Рейхенау нередко позволял себе действовать по собственному усмотрению, исходя из сложившейся обстановки, даже вопреки приказам фюрера. Позволить себе такое мог только Рейхенау. Выгодно отличался от многих других военачальников он и тем, что обычно имел собственное мнение по оперативно-стратегическим вопросам и не опасался открыто высказывать его, что вызывало раздражение Гитлера, не терпевшего чужих мнений, особенно когда они входили в противоречие с его собственным. Так, Рейхенау, не отличавшийся особой дипломатичностью, резко высказался против союза Гитлера с Италией и Японией (по его мнению, союз надо было заключать с Англией, к которой Рейхенау еще с 1920-х годов испытывал стойкие симпатии), подверг критике его стратегический план вторжения во Францию зимой 1939/40 годов, пытался предостеречь Гитлера от нападения на Советский Союз, направив ему в обход своего начальства докладную записку по этому вопросу, выступал против карательных акций войск СС в Польше зимой 1939/40 годов, осенью 1941 года предложил Гитлеру сформировать национальные украинские и белорусские дивизии для борьбы с Красной Армией и т. п. Все эти предложения и личные мнения Рейхенау Гитлер, как правило, оставлял без внимания, что только усиливало критический настрой фельдмаршала против своего фюрера. Но напористость Рейхенау все же иногда выводила Гитлера из себя, и тогда он резко одергивал своего фельдмаршала, советуя ему заниматься только своими, чисто военными вопросами, и не лезть в дела, которые его не касаются. Но как бы то ни было, а Рейхенау был, пожалуй, единственным из германских фельдмаршалов, кто сочетал в себе отвагу с политической прозорливостью, и проживи он подольше, Гитлеру пришлось бы с ним немало натерпеться, особенно когда немецко-фашистская армия стала терпеть одно поражение за другим. Западные историки единодушны во мнении: трудно представить, чтобы Рейхенау бросил на произвол судьбы 6-ю армию в Сталинграде только потому, что так приказал Гитлер.
Рейхенау являлся сторонником строгой дисциплины в армии и не останавливался перед жесткими, а порой и жестокими, мерами по ее поддержанию. В то же время его доступность и простота в обращении с подчиненными, включая и рядовых солдат, личная отвага и неизменная боевая удача снискали ему довольно высокий авторитет в войсках. Еще в предвоенные годы Рейхенау заявил о себе как один из наиболее прогрессивных генералов вермахта, что резко выделяло его из общей массы консервативного в целом высшего германского генералитета. Так, он являлся едва ли не единственным из его представителей, кто еще в 1930-е годы. правильно оценивал роль и значение танков в будущей войне; выдвинул идею создания танковых войск и активно поддерживал их строительство, стал ярым энтузиастом этого нового в германской армии рода войск. При этом Рейхенау не чурался новшеств, занимался теоретической и практической проработкой вопросов боевого применения танков, перевел с английского ряд работ Б. Лиддел Гарта по данной проблематике, сам выступал в печати.
Мрачной тенью на боевую репутацию Рейхенау легла его крайняя жестокость, которая особенно проявилась во время войны против Советского Союза. Он проводил на оккупированной советской территории массовые репрессии по отношению к мирному населению, жестоко обращался с военнопленными, без колебаний одобрил массовое уничтожение евреев эсэсовцами в Киеве, а затем наладил тесное сотрудничество с войсками СС и службой СД. Пожалуй, никто из других фельдмаршалов Гитлера, кроме Рейхенау, не выполнял с таким фанатичным рвением преступный приказ фюрера «О комиссарах», согласно которому все взятые в плен политработники Красной Армии подлежали немедленному расстрелу. Всего за время командования Рейхенау войсками 6-й полевой армии и группы армий «Юг», т. е. за полгода, в районах их действий было уничтожено около 1 млн мирных советских граждан. Именно деятельность таких военачальников Третьего рейха, как Рейхенау, Шернер и им подобных, во всей своей одиозности олицетворяют зловещий лик фашизма.
